Кости холмов. Империя серебра - стр. 144

Чахэ, Бортэ и Оэлун сделали все, что могли, чтобы защитить лагерь. У них было мало времени, и более хитрые ловушки для неприятеля расставить не успели. Но по крайней мере, у всех было оружие, и Чахэ осталось только прочесть буддистскую предсмертную молитву и подготовить себя духовно. С утра было прохладно, но в воздухе как будто начинала чувствоваться духота, и день снова обещал выдаться жарким. Чахэ постаралась как можно лучше спрятать детей в своей юрте. Точно мышата, они молча лежали под горой одеял. С большим усилием отбросила Чахэ страх, запрятала его подальше, чтобы сохранить ясный ум. Некоторые вещи были предначертаны судьбой, или кармой, как называли ее индийские буддисты. Может быть, все женщины и дети сегодня умрут. Чахэ этого знать не могла. Она желала лишь получить шанс впервые в жизни убить человека, чтобы исполнить долг перед мужем и детьми.

Перевязанная лентой правая рука задрожала, как только Чахэ взялась за клинок, но держать оружие ей нравилось. Она черпала в нем мужество. Чахэ знала, что Чингис отомстит за нее. Если останется жив. Чахэ всеми силами старалась подавить эту мысль, когда та возникала в ее голове. Разве смогли бы мусульмане добраться до лагеря, не переступив через трупы воинов ее народа и ее мужа? Если бы Чингис был жив, он свернул бы горы, чтобы защитить лагерь. Для монгола семья значила все. Но хан до сих пор не появился на горизонте, и Чахэ боролась с отчаянием, тщетно пытаясь обрести душевный покой.

Напоследок она глубоко вздохнула, сердце забилось медленным и тяжелым стуком, руки необычно похолодели, будто в жилах застыла кровь. Всадники подступали все ближе к монгольскому стану. Жизнь казалась лихорадочным кошмаром, лишь мигом перед долгим сном. Чахэ верила, что снова проснется, снова вернется к жизни без мучительных воспоминаний. Это утешало.

Появление шаха и его всадников в лагере всполошило табуны монгольских лошадей. Волнение среди животных и странная тишина вокруг казались шаху недобрым предзнаменованием. Шах огляделся по сторонам, посмотрел на своих воинов. Возможно, и у них появилось дурное предчувствие? Но воины, ослепленные жаждой расправы, как будто ничего такого не замечали и только пригнулись в седле, держа саблю наизготове.

Впереди лениво поднимались струйки дыма. Женщины занимались стряпней. Воздух становился теплее, и ручейки пота уже бежали по спине шаха, когда он достиг первых юрт. Ворвавшись в лабиринт жилищ, всадники рассредоточились, и шах начал нервничать. Монгольские юрты были довольно высоки, за каждой могло скрываться все что угодно. Даже сидя на лошади, человек не видел, что ждет его за следующим домом, и это тревожило.