Космострим 2. Противостояние - стр. 5
– Что весь наш космический флот тоже вполне жив-здоров, – торжествующе подхватил его мысль Селиверстов.
– О Господи! – президент откинулся на спинку кресла. – Это замечательная новость, Петр Поликарпович! Просто замечательная. Но я должен предупредить вас, господа, – он обвел внимательным взглядом всех присутствующих, – что эта информация не должна покинуть стены моего кабинета. Вы понимаете? Иначе…
Все переглянулись. Вопросов ни у кого не возникло. Действительно, сначала надо убедиться в том, что сотни тысяч бойцов космического флота, которых давно оплакали их родственники, на самом деле болтаются где-то там, в неизвестном пространстве. И вполне вероятно, что вытащить их оттуда никто не сможет. Давать напрасную надежду убитым горем родственникам чревато непредсказуемыми последствиями. Тем более неизвестно, как себя поведут комгорсы, если до них дойдет информация, что их оружие не убивает. А люди ищут способ, как вернуть свой флот из диверта. Так что президент прав – об этом никому не следует знать.
Сразу после совещания генерал бросился домой. И успел перехватить возбужденного племянника, когда тот уже строчил пространное сообщение в «Токере» на тему «Ура! Наши стримеры живы!». Глеб возмущался, он считал, что информация – бесценный ресурс современности и должна быть доступна любому. К счастью, генерал смог объяснить Глебу, что такое секреты государственной важности, пригрозив тюремным сроком. Впечатленный племянник согласился подождать более точных расчетов по пространственному диверту.
В Национальном Космическом центре спешно формировался новый отдел по изучению аномалий пространства. Чтобы попытаться помочь Рэму и всему космофлоту, которые находились где-то очень далеко.
Глава 2. Странный мир
«Пульсар» мчался в темноте, натужно гудя двигателями. После выстрела комгорсов звездолет тряхнуло так, что у всех членов экипажа искры из глаз посыпались. Если бы не страховочные ремни, ребят разбросало бы по всей кабине. Они пришли в себя не сразу.
– Где это мы? – Надежда первая смогла четко сформулировать мысль, пристально рассматривая при этом панель управления. Та искривлялась во все стороны, не теряя при этом своей целостности.
– Понятия не имею, – напряженно ответил Рэм, стараясь не материться. Он потирал ушибленную руку. И ногу. И голову. У него возникло ощущение, что досталось всему телу. Он не отрывал взгляда от собственных рук, которые то вытягивались в тонкую нить, то сжимались до размера горошины. Никакого дискомфорта при этом он не чувствовал. Разве что мозг отказывался верить в происходящее.