Космофауна. Зверь беглеца - стр. 40
Наконец, Егоров качнул ветхую дверь калитки дома по адресу Агротехническая, пятнадцать, и прошёл в огород.
Внутри, вокруг приземистого длинного барака с двумя подъездами, царило буйство зелёных красок. Знаток агрономии разглядел бы здесь огромные лопухи кустов тыквы и кабачка, побеги огурцов, грядку с горохом и пару мультиплодовых яблонь. У фасада желтели побеги хмеля, карабкающиеся по перилам куда-то наверх.
Над первым подъездом, деревянным, со стёртыми ступеньками, висела рукописная кривая табличка с незнакомыми фамилиями, но Егоров решил не сдаваться и прошагал к следующему. Интуиция не обманула – над дверью красовалась надпись: «Кв. 3 – Скомороховы, кв.4 – Шкодины». Егоров уже собрался стучать, как дверь отворилась и на порог вышла полноватая женщина в грязном переднике: Она хмурилась и угрожающе держала половник в руке, но увидев странную внешность поэта, спросила:
– Чего хотели, господин хороший? Огурчиков зашли покушать?
– Мне к Ефиму Скоморохову, по поводу выступления. Я космический поэт.
– Фима-а! – рявкнула дама в сторону дома. – К тебе гости! Проходите пока в кухню.
Его повели по коридорам мимо открытых дверей. Квартирка показалась не такой уж тесной, но бедно обставленной. В обстановке царствовал так называемый уральский стиль – старина, дешевизна, экономность, перемешанная с чуточкой провинциального мещанства. Мебель либо доживала свой второй век, либо была грубоватой, самодельной. В прихожей на стенах вместо обоев висели плакаты старинных качканарских шансонье. Никаких современных приборов – интеллектуальных гарнитуров, автоплит, роботов-уборщиков, принятых в Суздальской Империи, тут не обнаруживалось. Да и вообще приборов было немного – вычурный светильник, бессарабский плеер с мультфильмами и пыльный кухонный комбайн-синтезатор модели позапрошлого века. Не замечалось даже привычного в частных домах принтера-трёхмерника.
Зато целый угол кухни, куда привела его хозяйка, занимал хитрый прибор с кучей трубок, в котором Егоров увидел детали от кислородных компрессоров, блок охлаждения от станционного кибер-уборщика и большую надтреснутую колбу-ведро для переноса дефлюцината, стиснутого, вероятно, с чьей-то яхты. Всё устройство вибрировало, бурлило, гудело и испускало странные запахи. Егоров вглядывался в строение прибора, и у поэта прямо-таки зазудило внутри любопытство – он никогда не видел ничего подобного и не мог догадаться о предназначении.
Хозяин дома неторопливо вошёл на кухню, почёсывая подмышку. Это был коренастый усатый мужик с пролысиной и выпученными рыбьими глазами, чуть постарше Леонида. На его пузе красовалась рваная и, по-видимому, этническая майка, а штаны на ногах странно провисали в коленях.