Космофауна. Контрабанда - стр. 20
В общем, логистический комплекс меня несколько расстроил. Неужели снова скучная работа где-нибудь на погрузочных глайдерах?
Но всё встало на свои места ещё через неделю. Только я вернулся домой на выходные, как меня тут же поймала тётя Аурелия.
– Батька-то твой – работу сменил! Что-то секретное… Беги скорее, он как раз с Ильичом снова собираются!
Батя уже шагал по тропинке от одного из сараев, неся по две старые табуретки в каждой руке.
– Ага, сынку, ты-то вот мне и поможешь, – не здороваясь, он поставил передо мной парочку табуретов.
Шедшему навстречу Ильичу он скомандовал:
– Табуретки кончились, хватай ковёр и погнали. Чо, Гарь, с нами поедешь, что ли? Всё равно, если Куратор позволит, через пару лет тебя юнгой возмьём.
Я засиял от радости. Юнгой! Всё-таки, это корабль, и явно – большой!
Потом мы долгие три часа летели на север в тесном глайдере – мимо проносились сначала океан, потом горы, луга, пастбища, деревеньки, и лишь ближе к северному побережью начались промышленные зоны и многоэтажные кварталы.
Мы приземлились на верхнюю стоянку гигантского бетонного здания – наверное, оно было километров пять в длину – и располагалось вдоль обрыва на берегу океана. Я уже догадался, что это огромный эллинг для судов третьего класса размерности – таких было немного, ведь стометровые суда не так-то просто посадить на поверхность планеты. Волчки большинства пород, обеспечивающие подъём и гравитацию на борту, не могут садиться на землю – им нужна как минимум сотня метров, чтобы подлезть под брюхо такой крупной посудины. Поэтому либо суда поднимают швартовочные краны и буксиры, либо – они садятся на выдвижные рельсы-стапеля над здоровенным обрывом.
Но никаких непрерывно садящихся и поднимающихся судов не виднелось. По первому впечатлению, на крыше было слишком пусто для таких площадей – всего десяток флаеров на стоянках, пара человек и роботов, неторопливо что-то погружающих. Внизу, под обрывом, в момент снижения я заметил стоянку судов водных – несколько десятков небольших лодок, выглядящих достаточно старинными и резво покачивающимися на волнах.
– Какому предприятию принадлежит это здание? – спросил я Ильича.
– Сейчас портово-логистический комплекс “Чероки-5” находится на балансе Муниципальная микрорайонная артель “Лаврентийский консервный завод Союза Национальных Автономий”.
– Батя? Ты устроился на консервный завод? Реально?
– Помолчи! Сплюнь! Нет. Скоро всё узнаешь.
Мы вышли из флаера, похватали стулья и побежали к ближайшему лифту. Я взгляну в сторону моря. Ветер с океана дул жуткий, пронизывающи, лишь потом я понял, что над океаном в тот момент был настоящий шторм. Могло показаться странным, что для его успокоения тогда не призвали тюленера – огромную космосущность, способную перетаскивать астероиды по орбитам и гасить ураганы в атмосфере. Впрочем, Союз национальных иммигрантских автономий вечно был экономически-отстающим и производил очень мало трудочасов в год. Предприятия строились, но работать особо никто не хотел – менталитет у большинства переселенцев был совсем не коммунистическим. Конечно, действовал принцип “от каждого по способностям – каждому по потребностям”, и все они жили вполне комфортно, только вот заниматься улучшением климатических условий здесь тоже никто особо не торопился.