Космическая Одиссея (сборник) - стр. 2
За основу сценария решили взять рассказ Кларка «Часовой», написанный в 1948 году. Поначалу работа шла весело. Соавторы отмели несколько задумок, в том числе об инопланетных машинах, для которых органика – это болезнь, о людях из другой звездной системы – потомках людей, вывезенных с Земли, о том, как «семнадцать инопланетных черных пирамид разъезжают в открытых машинах по Пятой авеню, а на них смотрят ирландские копы». Кларк пишет в дневнике, что потратил день на то, чтобы «научить Стэнли пользоваться логарифмической линейкой; Стэнли в восхищении». В другой раз они сели обсуждать сценарий – и три часа спорили о теории трансфинитных множеств Кантора.
Следующая запись гласит: «Теперь у нас есть всё, кроме сюжета». Кларку снились кошмары: в одном сне он видел себя роботом, которого переделывают, в другом присутствовал на съемках – по-прежнему без сюжета на руках. Кубрик все время придумывал что-то новое: то он решил назвать сходящий с ума компьютер Афиной (потом ЭАЛ стал Сократом), то воображал «роботов, создающих для услаждения героев викторианские декорации», – вот откуда появился роскошный гостиничный номер в финале…
Первую версию романа Кларк передал Кубрику уже 24 декабря 1964 года. Стало ясно, что «Часовой», в котором инопланетный артефакт находят на Луне, – это лишь начало, точнее, середина. Началом должны быть доисторические времена, в которые черный монолит подтолкнул питекантропов на путь эволюции; затем шел «лунный» сегмент; затем – полет «Дискавери» к черному монолиту на орбите Сатурна, безумие ЭАЛа и падение Фрэнка Боумена в бездну звезд.
Всего над сценарием священнодействовали полтора года, в среднем по четыре часа в день шесть дней в неделю. Кубрик был адски работоспособен и требовал того же от Кларка, которому «после каждой сессии со Стэнли требовалось прилечь». Сроки всё это не сокращало – наоборот: фильм планировали выпустить в декабре 1965-го, а в итоге 20 декабря съемки только начались.
Кубрик был славен своим перфекционизмом: ему надо было прочесть всю научно-популярную литературу и посмотреть все фантастические фильмы, до каких он только мог дотянуться, включая, кстати, советскую «Планету бурь» – ее он нашел «ужасной» и насилу досмотрел до конца. После мучительного просмотра «Облика грядущего» (1936) по сценарию Герберта Уэллса Кубрик позвонил Кларку и сказал, что предлагаемые тем фильмы больше смотреть не будет.
Изначально предполагалось, что роман, как и фильм, станет совместным детищем двух умов и выйдет накануне премьеры, но Кубрик так и не выкроил время, чтобы поработать над книгой, и не всё то, что писал Кларк, ему нравилось. Он не стеснялся сообщать об этом автору, который к лету 1966 года пребывал из-за бесконечных правок сценария и романа в депрессии. Кларк явно скромничал, говоря, что 90 процентов фильма – воображение Кубрика, пять процентов – труд мастеров по спецэффектам, а остальное – его вклад. Но, конечно, на съемках Кубрик был царь и бог. Взять, например, цель полета «Дискавери»: в сценарии это окрестности Сатурна, и Кубрик около года честно пытался снять Сатурн, понял, что ничего не выйдет, – и перенес действие на орбиту Юпитера. Юпитер сняли как надо, для чего собрали специальный аппарат Jupiter Machine.