Кошки-мышки (сборник) - стр. 88
Глава 3
В субботу я проредила очитки, пересадила примулы и сделала у ручья новую грядку для ирисов. В воскресенье я пересаживала пионы. Я специально занялась тяжелой физической работой, хотела успокоиться и стереть из памяти ужасную пятницу.
В понедельник пришел садовник и сказал, что я слишком рано пересадила пионы, теперь они наверняка погибнут. В тот день я раз двадцать проверяла, как они там. Осторожно поливала их теплой водой, но они все равно поникли, жертвы моей нетерпеливости, и мне стало стыдно.
Перед тем как садовник ушел, я попросила его не говорить Шелби, что я загубила пионы. Вообще-то, Шелби плевать на пионы, но он не упустил бы возможности упрекнуть меня за то, что я сама делаю мужскую работу, а не жду его приезда. Странно было обращаться к садовнику с подобной просьбой, ведь я уже понимала, что Шелби больше никогда не доведется копать, косить или поливать в моем саду. В мыслях я все еще дерзила Шелби, пыталась вывести его из себя своим равнодушием, провоцировала воображаемую ссору, чтобы уязвить его резкими ответами. Так, мысленно споря с Шелби, я работала по дому, мыла, терла и полировала, ползая на коленках. Шелби всегда говорил, что мне не надо заниматься грязной работой, ведь я вполне могу позволить себе нанять слуг. Он не понимал, как это приятно – делать что-то своими руками в собственном доме. Моя семья из простых, женщины отправились на Запад вместе со своими мужьями, и никто не нашел золота. Шелби происходит из «благородных», его предки держали рабов, которые расчесывали хозяев, одевали и обували. Джентльмену больно видеть, что леди пашет как негритянка, он открывает дверь перед дамой, отодвигает ей стул и приводит в ее спальню шлюху.
Именно тогда, стоя на коленях, я представила, каким будет наш брак, весь насквозь лживый, в котором натянутые отношения переплетутся с откровенным притворством.
Конечно, основная вина лежит на мне. Я использовала Шелби, как обычно женщины используют мужчин: чтобы реализовать собственное представление о полноценной жизни. Я играла в любовь, удовлетворяя тщеславие, хвасталось Шелби, как удачливая кокотка хвастается роскошными мехами, показывая всему миру, что у нее есть богатый покровитель. Признаться, меня беспокоило, что в почти тридцать я еще не замужем. Притворяясь, что люблю Шелби, разыгрывая почти материнскую заботу, я подарила ему экстравагантный золотой портсигар подобно тому, как мужчина дарит жене орхидеи или бриллианты, чтобы искупить свою измену.
Теперь, когда трагедия уничтожила все благовидные предлоги, я вижу, что между мной и Шелби было не больше настоящих чувств, чем у двух растений, которые прививают друг к другу, желая получить сорт, пользующийся успехом на рынке. Наша любовь была любовью из фильмов, такой же надуманной и удобной. А теперь все закончилось.