Кошки-мышки - стр. 40
Яна никогда не была любительницей подслушивать чужие разговоры; если и случалось стать их невольной свидетельницей, то абсолютно без злого умысла и предварительного сговора с совестью. Как и в этот раз. Когда к Никите Андреевичу пришел неизвестный мужчина, она лишь скользнула по нему взглядом и, не узнав, вернулась к конспектам, пытаясь вникнуть в сложную тему, чтобы потом, когда Кремнев начнет объяснять ей более подробно, не показаться совсем уж глупенькой дурочкой. Хватит и того, что зачет не сдала, позорище. Однако, когда она поняла, что посетитель – полицейский и пришел он, чтобы о чем-то посоветоваться с преподавателем, слух сам собой обратился к их разговору.
Яна хотела расследовать преступления с самого детства, хоть для этого ей и пришлось выдержать настоящую битву с отцом. Тот, сам бывший следователь, наотрез отказывался видеть дочь своим преемником. Кем угодно: переводчиком, преподавателем, хоть физиком-ядерщиком, а иногда Яне казалось, что он согласился бы даже на стриптизершу – только не следователем. На то у него были причины. Когда-то из-за его работы погиб сын, Янин младший брат. Жена забрала Яну и ушла, не простив его. Затем, правда, бросила и ее, отослав обратно к отцу, но папа даже в этом умудрялся себя обвинить. Дескать, из-за него, из-за его работы бывшая жена и дочери жизнь сломала. Яна сначала не понимала этого бичевания, и лишь год назад Элиза по большому секрету рассказала ей, что, возвращая дочь отцу, ее непутевая мамаша заявила, что Яна напоминает ей о случившемся и причиняет этим боль. И если до этого Яна, не видевшая мать с десяти лет, еще втайне мечтала съездить к ней в гости, посылала открытки на праздники и писала длинные письма, то теперь оборвала всякое общение. Если у этой женщины хватило совести бросить не только мужа в трудную минуту, но и дочь, то о чем с ней вообще можно разговаривать? Как можно считать ее матерью? Лучше уж никакой, чем такая. И – вот ведь странность – после принятого решения Яна внезапно почувствовала, что стало легче дышать. Думала, что будет наоборот, что будет страдать, но оказалось, что это давно отболело, а она все еще продолжала тащить чемодан без ручки, стирая в кровь ладони.
В общем, поскольку работа в полиции Яну очень интересовала и после университета она собиралась идти работать в Следственный комитет и раскрывать преступления, она не удержалась от того, чтобы немножко послушать, о чем говорят преподаватель и его гость. И чем больше слушала, тем сильнее кровь отливала от ее лица, собиралась в животе и завязывалась в тугой узел страха. Того страха, который преследовал ее во снах, выжигая все вокруг. Яна пробовала отвлечься, снова погрузиться в конспекты, но ничего не выходило. Мужчины говорили тихо, и она едва сдерживала себя от того, чтобы не заорать: «Да говорите вы громче!»