Кошки ходят поперек - стр. 56
– Привет, шпана, – сказал я им. – За тачкой последите?
– Зачем? – удивились ребята.
– Ну, чтобы ниппеля не свинтили… мало ли разных… злоумышленников. Последите?
Мелочь шпанливая кивнула.
Я снял шлем и вошел в подъезд. Ожидал встретить залежи дохлых кошек, но кошек не было, подъезд был неприятно чист. Номеров на дверях квартир не водилось, зато слева от электрощитка висел список жильцов.
Гобзиковы обитали в кв. № 6, второй этаж. Я вздохнул и двинул вверх по скрипучей деревянной лестнице. На площадке между первым и вторым этажом меня чуть не сбило незнакомым ощущением. Мне вдруг почудилось, что мир двадцать первого века за окнами исчез и вместо него материализовался мир века двадцатого, причем первой его половины. Годов этак тридцатых.
Как я их себе представлял.
С тишиной, глубокими реками, деревянными домами, деревянными тротуарами, деревянными водонапорными башнями. С пылью.
Я удивился себе и для того, чтобы убедиться, что я еще в пространстве миллениума, сунул руку в карман, достал мобильник. Мобильник работал, сеть наличествовала, двадцать первый век продолжал распространяться. На всякий случай я еще выглянул в окно, но ничего, кроме сараев и пустыря, не увидел. Заоконный пейзаж вполне мог принадлежать и двадцать первому, и двадцатому, а может даже, и веку девятнадцатому.
Плюнул и поднялся до второго этажа. Стены в подъезде были странные – все в гвоздях. Хорошие гвозди, сотка. Но вбиты безо всякого смысла и порядка, кое-как. Зачем – непонятно.
Дверь квартиры № 6 была приоткрыта, в щель тяжело тянуло тушенкой. Я решил, что лучше не входить так, внаглую, а все-таки позвонить. Позвонил.
Звонка не получилось, но через минуту дверь открылась окончательно, и на пороге объявилась женщина в джинсовом комбинезоне.
Она ничего не сказала, просто стояла и смотрела.
– Здравствуйте, – сказал я. – Я к…
Я вдруг понял, что совершенно не знаю, как на самом деле зовут Гобзикова.
– Я пришел… – Я замялся. – Понимаете…
Она пусто на меня смотрела, так люди смотрят на продавцов электрических зубных счеток.
Я испугался. А вдруг мать Гобзикова с закидонами? Сейчас как вонзится ногтями, зарубит лопатой, спрячет на чердаке. Пригород, одним словом, Берлин, Азия.
– Мы там это… Подрались, короче. Надо поговорить, все дело как-то мирно разрешить… – промямлил я и пожалел, что не оставил дома записки. Что прошу, дескать, в случае чего искать мой охлажденный труп там-то и там-то… А вообще… А вообще я покраснел от общей кретиничности ситуации.
– Короче, надо мне извиниться, – сказал я. – Такие дела…
– Его зовут Егор, – сказала мать Гобзикова.