Кошки-Драконы. Игра на любовь - стр. 2
Кивнула.
– Хорошо. Я отвечу, если это поможет найти моего брата.
– Меня зовут Джана, – она протянула ладонь. – Думаю, доверие начинается со знакомства.
Я грустно улыбнулась.
– А я – Соня.
– Соня? Разве такие имена вообще бывают? Ты все время спишь? – ее глаза округлились и стали похожи на два блюдца.
В сочетании с острыми кошачьими ушками и пушистым хвостом это смотрелось весьма забавно.
– Да... Соня – это сокращенный вариант от Софьи или же от Софии. Я – София.
Джана кивнула и велела мне следовать за ней.
Наш путь пролегал вдоль небольшого городка, именующегося Когтистым Логом. Справа и слева виднелись склоны большого оврага, который, как и город, на две части разделяла река – Серебрянка. Река эта считалась священной, так как несла свою воду в более массивный поток, реку Вертрану, раздваивавшуюся, словно язык дракона и разделяющую этот мир на три части: Кошачьи земли, территорию драконов и срединный шов, проходивший по междуречью, проклятое место, где веками копилось зло, от которого не было никакого избавления.
Всю эту информацию я подчерпнула из рассказов Джаны и на всякий случай запомнила. Возможно, эти знания пригодятся мне в поисках Никиты.
Если честно, то я уже три дня жила в этой деревне. Первоначальный шок прошел, и я старалась относиться к окружающей действительности с пониманием... Ну, подумаешь, люди с хвостами и ушами... Главное, ко мне хорошо отнеслись! А могли бы и схарчить, да... Куда важнее для меня было найти моего маленького брата...
– Оракул живет здесь... – сказала девушка, и мы свернули по тропинке к огороженному высоким частоколом участку.
Домик с темной крышей за ним был еле–виден, и почему–то мне стало неуютно. Наверное, проснулись ассоциации с Бабой–Ягой, а воображение само нарисовало оскалившиеся черепа на острых зубьях частокола.
– Ты заходишь? – Джана замерла у приоткрытой калитки, ожидая, пока я налюбуюсь на красоты забора.
– Ага.
Мы зашли. А внутри оказалось, кстати, очень даже ничего. Красивый палисадник с ромашками, лилиями и флоксами, пара теплиц, вкопанных в землю и укрытых слюдяной крышей, а еще домик из–за частокола показавшийся мне мрачным, был очень даже симпатичным, с кремово–персиковыми стенами.
Джана повела меня внутрь, легко раскрыв дощатую дверь. Стоило войти, в нос тут же ударил запах высушенных трав и кореньев.
– Иду–иду... – заскрипел старческий голос. – Кто ко мне пожаловал? Уж не та ли, которая спит, но бодрствует?
То, что эти слова относились ко мне, я поняла сразу. Как и то, что у старухи определенно был какой–то дар... К слову, Бабой Ягой она не выглядела, как я себе навоображала прежде. Бодрая такая низенькая и улыбчивая старушка. В платочке, в котором были прорези – для острых кошачьих ушек. Хвост правда ее был обрубленным, но Джана шепнула мне не ухо: “Не вздумай спрашивать про ее хвост!”, и я тут же перевела взгляд на свои кроссовки, уже изрядно испачканные местной грязью. Все же, плохие дороги не только у нас...