Кошка в объятиях тьмы - стр. 19
«Мило, – подумал Озраэль, – после смерти она стала еще привлекательнее, и, кажется, она мне доверяет, рассчитывает на меня. Интересно, по каким правилам работает ее новое тело? И насколько реален этот облик-морок, созданный виртуозными руками Джейка?»
В конце пути голые коленки Алены так взволновали демона, что его истинно мужская, животная натура взяла верх над приличиями и сдержанностью. «Дьябло» резко притормозил у обочины. Загорелая ладонь легла на бледное девичье бедро, настойчиво поползла вверх. Прохладная кожа оказалась гладенькой, приятной на ощупь и вполне реальной.
– Послушай, ты торопишься? – закинул удочку Озраэль. – Может, вернемся на побережье и отыщем уютное местечко в одном из отелей?
С каменным лицом Алена двумя пальчиками подцепила Озраэлеву руку за мизинец, с видом глубочайшего омерзения переложила на руль, заломив при этом губы в такой брезгливой ухмылке, что демону стало не по себе.
– А я уж думала, ты нормальный человек, – выдавила она с осуждением и полоснула пальчиком себе по переносице, как бы поправляя отсутствующие очки.
– Я не человек, – сумничал Озраэль, за что тут же получил новую порцию ненависти.
– Я думала, ты адекватный, а ты… – «Кошка» трагически прикрыла глаза, подбирая выражение пообиднее и подоходчивее, и наконец выдала: – Обычный самец!
– Это оскорбление или комплимент?
– Вот только не надо саркастических передергиваний. Из-за таких беспринципных домогателей тысячи женщин страдают, ставя крест на своей судьбе, а вы, мужчины, считаете, что это шуточки, и даете себе волю распускать похотливые руки направо и налево. Сексист, мужской шовинист и… вообще!
Гневная тирада Алены не только удивила, но и крайне возмутила Озраэля. Домогатель? Да он еще даже не начал!
– Знаешь что, девочка! – Демон приблизил свое лицо к Алениному и коварно засверкал глазами. – Если бы я тебя домогался, я взял бы тебя прямо сейчас, в этой машине. Развернул бы лицом в сиденье, задрал куцую юбчонку, порвал трусики и вставил тебе хорошенько по самые яйца, а потом облизал бы твой милый зад и засадил до кучи еще и туда, да поглубже, чтоб до визга, так, чтобы ты потом неделю сидеть не могла.
Выговорившись, Озраэль страстно выдохнул. По его расчетам, подобное чувственное признание должно было как минимум впечатлить, а как максимум – возбудить девушку.
Он выжидающе уставился на едва проглядывающие из-под ткани топика горошинки сосков, перевел требовательный взгляд на сиденье, ожидая обнаружить там по меньшей мере лужу, но, не отыскав никаких признаков чужого волнения, бросил разочарованно: