Кошка с Собакой 2 - стр. 13

– Всё тебе скажи… – и она засмеялась.

– Кто ещё желает высказаться по теме?

– Погоди, – Марина перестала смеяться. – Я ещё не договорила.

– У нас тут что, цветик-семицветик? Одно желание в руки, как при сухом законе.

– Не, у меня другое желание есть. Я бы хотела, чтобы люди друг другу врать перестали.

– Ну ты хватила… – я присвистнул. – Как же они тогда смогут строить своё маленькое счастье? Весь смысл жизни – это эксплуатация человека человеком. Марксизм!

– Вот что ты несёшь? – Марина даже немного разозлилась. – Ты ведь понимаешь о чём я.

– Нет, я-то понимаю, конечно, но ведь это утопия.

– Такая же между прочим, как марксизм, – заметила Собака.

– Дарвинизм по-твоему тоже утопия? – выложил я свой козырь.

– Дарвинизм научная теория, прекрасно объясняющая образование видов и многообразие животного мира.

– Но ведь в нём тоже всё построено на конкуренции.

– Дарвинизм работает, как способ приспособления к условиям окружающей среды. А поскольку люди, это организмы, способные осознанно эту среду менять, то и спрос с них другой.

– По-твоему выходит, что человеческая эволюция невозможна?

Собака просунула морду между передними креслами и строго посмотрела на меня:

– Ты глупости говоришь. Эволюция – бесконечный процесс, только в отношении людей уже работает согласно новым вводным.

– Это каким, например?

– У людей появился разум, соответственно следующие этапы эволюции будут всё больше зависеть от умения этот разум использовать.

– Поясни идиоту.

– Поясню… Вот если изобретут прибор обмены мыслями, тогда ложь станет невозможной, и общество эволюционирует до более человечной формы.

– Натянуто как-то… Хотя зерно есть.

– А чего споришь тогда?

– Истину хочу узреть…

– Непроузри поворот для начала, – вякнула Кошка.

– Вот кого спросить забыли! А ты, кстати, чего отмалчиваешься? Есть идеи по прокачке способностей?

– Изволь. Хочу проходить сквозь стены.

– Ты и так везде пролезешь!

– Это всё не то. Хочу менять квантовое состояние.

Я хмыкнул. Нет, я, конечно, знал, что в нашем семействе я самый обычный, но чтобы настолько…

– А ты? Какие выберешь возможности?

Все смотрели на меня, как на клоуна в цирке.

– Я бы хотел, чтобы по моему велению по моему хотению все молчали.

– Вот и поговорили, – резюмировала Кошка.

Я прибавил приёмник, и какое-то время мы ехали под ужасающий репертуар радиостанции с ещё более страшным названием. Марина взмолилась первой:

– Переключи, ради бога. Невозможно же это в здравом уме слушать!

– Поищи сама, что понравится.

Марина принялась нажимать кнопки.

– А знаете, – вдруг вспомнил я. – Первые магнитофоны с радио для автомашин у нас называли «цифровики»!