Кошка, которая гуляла сама по себе. Ох, и странные, эти русские! От сердца к сердцу мост - стр. 10

– А я без тебя здесь не останусь…

– Так, кончай! Ты здесь пробудешь столько, сколько получится, и оттянешься за двоих, поняла? Нужно в любой ситуации идти до конца. И не фыркай, пожалуйста! Ты же сама говорила, что Испания – твоя родина в прошлой жизни и побывать в ней – это исполнение всех желаний разом! Мы же с тобой из одного города, не потеряемся. Я уже мечтаю о том, как я тебя с Аленкой познакомлю. В конце концов, кто мне расскажет о шоу изнутри? Будем потом сидеть с чипсами на диване, смотреть шоу по телевизору и комментировать, обхохочемся – гарантирую!

12

Когда подъехали к склону заснеженных гор, Оксана очень обрадовалась – Ура! Любимые горные лыжи! Накатаюсь! Имею полное право напоследок не обращать внимания ни на Макса, ни на камеры. А Юля пусть с Максом воркуют вдвоем. Тем более что Юлька совсем не стоит на лыжах, и Оксане пришлось долго её успокаивать, пока не нашелся весомый аргумент: «Дурочка! Скажи ему об этом сразу, чтобы не получилось как у меня с багги, и он от тебя на шаг не отойдет: будет обучать, опекать, страховать. Почти индивидуальное свидание получится. Я-то катаюсь…» На этом Юлька немного успокоилась и сразу завертелась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя в горнолыжном костюме со всех сторон.

Пока Макс ставил Юлю на лыжи, Оксана внимательно изучила схему трасс, договорилась, по какой она будет спускаться, к какой точке выйдет на камеру и укатила на подъемнике. Там она, конечно, немного схитрила и прокатилась пару раз по промежуточным склонам, но сильно решила не задерживаться, решив не подводить своего оператора Игорька, с которым успела подружиться, и который отпустил её на гору одну, закрепив только микрофон на шлеме.

– Как там, Игорек, не видно ещё Оксаны? Ну, где её носит? Может опять что-то случилось?

– Всё в порядке, слышу как вечер шумит в микрофоне, значит, катит… А, вот, показалась. Сейчас увеличу изображение, чтобы вы тоже увидели… Господи, нет!!!

Макс увидел, как мгновенно посерело лицо Игорька, и рванулся к камере. Весь экран был в снежном крошеве, а в наушниках, которые Макс содрал с головы оператора, стоял какой-то скрежет. Когда крошево опало, Игорек смог найти объективом камеры на горе Оксану, стоявшую в какой-то странной скрюченной позе боком, а за её левую ногу судорожно цеплялся одной рукой какой-то сноубордист, похоже, совсем ещё пацан.

– Пацана понесло Оксане наперерез, – сказал Игорек охрипшим голосом, забирая наушники, в которых пока стояла тишина, – Как она так смогла развернуться – на сто восемьдесят градусов, не представляю, а то сшиблись бы лоб в лоб.