Кошка колдуна - стр. 46

– Пусть привыкают, – ядовито прошипел Кеннет, подразумевая, что без его художеств народец окончательно закиснет со скуки.

– Надо было хоть девок за жопы пощипать напоследок, а то аж неудобно перед людьми, – не унимался Хью, мучимый укорами совести.

– До Дублина потерпишь! – рявкнул изгнанник, обрывая стенания соратника на полуслове. – Заткнитесь оба!

Когда кто-то из Маклеодов гневно хмурит брови и сжимает губы куриной гузкой, болтунам дешевле выйдет попридержать языки за зубами. Чем Линдси с Хью и занимались почти весь день. Умаялись, конечно, но приказа вожака ослушаться не посмели. А Кеннет, знай себе, с высоты седла зыркал по сторонам и ладонь на оголовье меча опускал при каждом подозрительном шорохе. Не верилось, что Кемпбеллы захотят упустить свой шанс поквитаться с ненавистным Маклеодом. Но то ли в холодрыгу такую сплетни разлетались по горной Альбе медленнее обычного, то ли метель хорошенько замела следы изгнанника, схоронив их от глаз недругов, кроме поземки, никто за путниками не увязался, а кроме волчьего воя – не преследовал. От необъяснимого отсутствия любой опасности да в приближающихся сумерках Кеннет совсем покой утратил. Так ведь не бывает! И таки извелся бы от треволнений бдительный горец, кабы не нашлось вскоре всему внятное объяснение.

На перекрестке у древнего путевого камня, как и полагается в таких случаях, трех путников поджидала старушка с рябиновым прутиком в ручонке. Ветер не осмелился коснуться ее седых волос, растрепать косу, а мороз – укусить за острый нос и впалые, изрытые морщинами щеки. Кену ничего иного не оставалось, как выдохнуть с облегчением и поспешить сдернуть с головы шерстяной берет.

«О! Уже интересно!» – сказал он себе, спешиваясь, и с почтительным видом приблизился к старушке, ведя коня в поводу.

Кайлих

Истинно говорят, что даже самая сторожкая дичь однажды попадается в капкан, если охотник терпелив и ловок. Случается так, что хитрюги оборачиваются простаками, речистые немеют, а мудрейшие дают такого маху, что иначе как промыслом судьбы не объяснишь конфуза.

Диху уже случалось промахиваться, но никогда прежде мстительная дочь Ллира так явственно не чуяла его след. Он назвал ее имя, глупец. Словно забыл за давностью, что зимняя ночь и ветер донесут его дыхание до ушей Кайлих, где бы он ни был, в какую бы щель ни забился. Или сын Луга так долго прожил среди смертных, что запамятовал о власти имен? Похоже на то!

Но осторожность изменила Диху ненадолго; всего лишь миг, бесконечное мгновение, когда Кайлих почти слышала биение его сердца, видела отблеск духа сына Холмов, который никакой маскировкой не скрыть. Мгновение, которого ей вполне хватило, впрочем. Другое дело, что на этот раз увертливый противник устроил себе лежку действительно далеко. Нет, за Великую стену царства Мин не улизнул и среди древних стен Константинополя не пригрелся, но, если смотреть с перевала в Альбе, то и этот, как его… Новеград не намного ближе.