Кошачий король Гаваны - стр. 28
Знаете, какое счастье охватывает, когда при запросе вы получаете ссылки на «авиакатастрофу», «воздушное крушение» и «трагедию»? Выброс адреналина, когда выясняется, что по критериям безопасности ваша компания стоит на последнем месте – не в последнем блоке, не хуже прочих, а вообще последняя?
– Я думала, ты знаешь, – рассеянно заметила Ана, возясь с камерой. Она навела ее на меня и включила запись. – Как же ты проверял?
– Я не успел. Нужно было подготовить двухмесячный контент для сайта. – Я посмотрел прямо в камеру. – Котострофа. ком, у нас вы найдете что угодно. Зайдите прямо сегодня!
Ана закатила глаза и опустила камеру:
– Если что-то ломается, кубинцы не могут это заменить. Просто заклеивают скотчем.
– Мы ни за что не полетим на замотанном скотчем самолете.
– Ту-204, – сказала Ана. – Классическая советская птица.
– Ты прямо словно предвкушаешь.
Ана выразительно на меня посмотрела. У нее под глазами залегли темные круги (они не проходили весь последний месяц), но губы дрогнули в улыбке.
– Ты же вроде хотел посмотреть настоящую Кубу.
– А еще я хочу выжить.
– Знаешь, что раньше Гаваной заправляла американская мафия? До революции?
– При чем тут это?
– Мы поимели их страну, – пояснила Ана. – Они не выдержали и взбунтовались, а мы наложили на них эмбарго. А ты жалуешься, что им нечем чинить самолеты?
При нормальных обстоятельствах, я скорее ответил бы на письмо нигерийского принца, чем полез бы в этот разговор. Но мне надо было отвлечься от предстоящей поездки на смертоносной машине дедушки Ленина. Так что мы провели два прекрасных часа, споря, связаны проблемы Кубы с эмбарго или коррупцией правительства Кастро либо же дело в неизбежном крахе коммунизма.
– У коммунизма есть свои минусы, – наконец сказала Ана. – Зато есть предоставление жилплощади без аренды, а еще медицина и обучение абсолютно для всех. Если вырос в Вашингтон-хайтс с работающей мамой и вечно пьяным вдрызг отцом, начинаешь смотреть на это по-иному.
Потом она затихла, и разговор прекратился.
Когда объявили посадку, вид самолета меня успокоил. Сверкающий, белый, с двумя турбинами и вполне современный.
– А неплохо, – заметил я Ане, пока мы шли к трапу, борясь с порывами теплого ветра.
Она просто кивнула на ближайшее крыло.
Там, на стабилизаторе, прямо под крылом виднелся серебристо-серый…
Скотч? Скотч.
С первых же минут на борту мое внимание привлекли обрывки разговоров.
«…si, asere, pero si que si…»
«…lo que yo meti fue candela…»
«…tiene tremenda pinta, hermano…»
Проглатываемые слоги и быстрый говор мгновенно напомнили мне тетю Хуниту.