Корсары Южных морей (сборник) - стр. 67

– Золотые слова! – поддержал бретонец. – Да только не верю я, что этот бравый малый отдал Богу душу. Такие прожорливые юнцы еще не то выдержат! А теперь помогите мне отнести немца наверх и уложить в постель.

– Зачем это? – удивился Малыш Флокко.

– Ну не оставлять же его здесь, у всех на виду.

Подхватив весившего не меньше быка солдата, они отнесли его в комнату наверху, раздели и уложили в постель.

Сбросив английское флотское платье, бретонец, похоже переставший волноваться за беднягу-немца, быстро переоделся в форму Пятого полка гессенцев: темно-синий суконный кафтан с красными обшлагами и отворотами по бортам, белые панталоны и чулки и черную треуголку.

Поношенное обмундирование трещало по швам.

– Ну и ну! – пропыхтел бретонец, с усилием затянув пояс и заткнув за него саблю. – Как будто какой-то криворукий портной справил мне мундирчик не по размеру. Как я тебе, Малыш Флокко?

– Ты просто великолепен. Одна беда: эти одежки того и гляди лопнут по швам.

– Нет, но как я смотрюсь?

– Так, словно всю жизнь был солдатом.

– А ты что скажешь, хозяин?

– Я вас просто не узнаю, мой господин, – дипломатично отвечал трактирщик.

– Э-хе-хе, – вздохнул боцман. – Видно, не судьба мне покрасоваться в немецком мундире! Да по правде сказать, много ли проку будет в этом маскараде, стоит мне только открыть рот? Я хоть и болтаю мало-мальски на разных языках, вряд ли сойду за своего между гессенцами.

– И что теперь? – спросил Малыш Флокко.

– Пойду погляжу, что там творится в Оксфорд-мэншн. Может, заодно подзаправлюсь в казармах, только обойдусь без сальных свечей и хлеба из опилок. Есть у меня еще пара долларов. Наверняка при полку имеются маркитанты. Разживусь чем-нибудь у них. Мой батюшка, земля ему пухом, ничего такого есть бы не стал. А уж он видывал всякие виды. Однажды после кораблекрушения оказался один в открытом океане, так его сын тем более не возьмет в рот подобную гадость. Для освещения свечка сойдет, но…

– А какого черта тебе понадобилось в Оксфорд-мэншн?

– А как же моя Нелли? Ты что, забыл о ней? – возмутился Каменная Башка. – Мыслимое ли дело, чтобы невеста сэра Уильяма обходилась без камеристки.

– Лезешь на рожон? Хочешь, чтобы тебя расстреляли?

– Это меня-то? Да у англичан не найдется такой пули, что продырявила бы шкуру старого пеликана. Оставь это мне, а сам приглядывай за беднягой, что завис между небом и землей. До скорого свиданьица!

Ухватив по пути со стола стакан с медоком и осушив его одним глотком, боцман зашагал прочь, раскуривая свою знаменитую трубку.