Коррупция при дворе Короля-Солнце. Взлет и падение Никола Фуке - стр. 28

. Если почитать переписку Мазарини тех лет, то создается впечатление, что до 1659 года – года заключения мира с Испанией – королевские министры работали в состоянии непрерывного кризиса. Многих, казалось, все время не покидало ощущение того, что еще одно сражение или банкротство – и катастрофа неизбежна.

Фуке, приступая к своим новым обязанностям, был далеко не новичком в сложно переплетенных фискальных и финансовых структурах, на которых держалось французское государство. Как интендант в Дофине и Париже, он не понаслышке знал о хаотичности и несправедливости системы. Родственники жены, клан Жанена де Кастий, как и большинство других богатых французских семей, регулярно инвестировали в государственные облигации. И все же одного такого соприкосновения по касательной было недостаточно, чтобы научиться ориентироваться в системе настолько запутанной, что даже и те, кто в нее входил, едва ли понимали ее до конца.

Фуке и его коллеги-министры знали, что в общем и целом налоговая система не обеспечивает трон ресурсами, адекватными государственным расходам и обязательствам [126]. На помощь приходили краткосрочные и долгосрочные займы. Краткий обзор финансовых механизмов, заполнявших разрыв между фактическими денежными поступлениями и потребностью государства в деньгах, даст современному читателю представление о роли Фуке как суперинтенданта и об историческом фоне, на котором проходил его процесс.

С конца Средних веков главным прямым налогом во Франции был сбор под названием талья[127]. Тальей облагались индивидуальные домохозяйства в объеме, по идее сообразном размеру налогооблагаемых владений домохозяйства. Но, как и многое другое при Старом режиме, этот налог не был ни прост в применении, ни единообразен в масштабе королевства. Суммарный плановый доход от тальи и некоторых других прямых налогов и сборов (taillon – специальный военный налог, crue – дополнительный налог, и так далее) ежегодно устанавливался королем и должен был выплачиваться теми, кто не принадлежал к церкви или к дворянству. Были исключения и по другим основаниям. Например, большинство городов покупали коллективное освобождение для всех живущих внутри городской стены. К тому же многие недворяне освобождались от тальи либо на основании занимаемых ими должностей, как, например, королевские казначеи (trésoriers de France), либо лично, решением короля. В некоторых провинциях, в частности в Дофине, освобождение дворян от налога было привязано к землям, столетия назад зарегистрированным как «благородные», а не к людям. Если дворянин владел «неблагородной» землей, он должен был платить талью из расчета оценочной стоимости собственности – в теории, поскольку дворяне или богатые землевладельцы-буржуа обычно находили способы уйти от этого налога. На практике для богатых и власть имущих существовало несметное множество исключений, позволявших перекладывать основную тяжесть налога на крестьян и ремесленников