Корректировщик 3. Инструктор - стр. 26
Арина понимала меня хорошо. Вся ее жизнь до бегства из монастыря была регламентирована, расписана по пунктам, рапределена по часам и минутам. Если ты служишь государственной или религиозной машине, не рассчитывай на спокойствие. У системы найдется тысяча причин, чтобы сломать твою волю и превратить в винтик.
Мы постояли молча, глядя на первые звезды.
– Пора заниматься, – я чмокнул Арину в макушку. – Давай, родная. Марш в комнату.
Для тренировок по освоению эфира мы выбрали просторную гостиную, в которой я спал. До боевых техник Арина еще не дошла, в ее задачу входило освоение «сверхвосприятия», «чутья» и «дальнего зрения». Специальный полигон тут не требуется. Сиди, тихонечко медитируй, открывай внутренний взор мирозданию на трех планах. Ничего не взрывается, не горит, не леденеет. Окна во время тренировок я распахиваю настежь, впуская в квартиру ветер и вечернюю прохладу. От мошек спасает москитная сетка.
Располагаемся на ковре.
За окном – звезды, тьма, тихие голоса прохожих. Кто-то играет на гитаре. Мы слышим ругань супружеской пары двумя этажами ниже, вой отработавшей свой век стиральной машины, бормотание телевизора, топот маленьких детей. Всё это складывается в ткань бытия.
Твой дом был под самой крышей – в нем немного ближе до звезд…
Я раскрыл перед собой полную картину мироздания, взглянув на себя и свою девушку со стороны. Через призму астрального восприятия. Я вижу, как сущность Арины тянется к эфирному потоку, циркулирующему на уровне наших окон. Девушка легко прикасается к энергии, напитывается эфиром, контуры ее души начинают светиться, пульсировать. Ну же, давай! Арина неумело раскидывает нити сигнальной паутинки, охватывает узлами и пересечениями всю квартиру, пробирается еще дальше…
Хорошо.
– Пробуем «дальнее зрение», – тихо говорю я.
Арина молча активирует нужную технику. Я понимаю это по характерному световому следу, протянувшемуся в бесконечность. Несколько минут моя ученица провела в безмолвии, не шелохнувшись, не издав ни единого звука. Спустя четверть часа мы оба открыли глаза.
– Ну? – не выдержал я. – Что ты видела?
– Маму, – тихо ответила девушка. – Я побывала дома.
Чувствую неладное.
Родители отказались от моего бодигарда много лет назад. Религиозные фанатики, слепо поклонявшиеся Балансу, сдали собственную дочь в монастырь. И никогда не навещали, руководствуясь суровым обетом. Не знаю, захотел бы я встречаться с такими уродами, но чужая душа – потемки. Ребенка, тоскующего по матери, понять можно.
– Всё в порядке? – смотрю на девушку с беспокойством.