Корректировка - стр. 34
Окно нам открыла темноволосая грудастая девушка с восточным лицом. Довольно-таки симпатичная, что для меня было особенно важно, потому что это оказалась не Венера.
– Салют, Рая! – приветствовал ее Генка, подавая в окно бутылки и коробку с тортом. – А Венерка где?
– К комендантше пошла за бельем, – отвечала девушка распевным голосом, – а меня послала вас встречать.
Мы влезли в окно, пробрались через захламленную комнату, заставленную разобранными панцирными кроватями, и вышли в коридор.
– А где, твой-то? – осторожно поинтересовался Генка, – Как его… Василий?
– Выпиздила мудака, – так же распевно отвечала Рая.
– Так ты теперь свободна?
Она кивнула.
– Как дырка в заборе.
– А чего так-то? Парень вроде неплохой, – не отставал от нее Генка, усиленно мне подмигивая и показывая большой палец.
Раиса шла перед нами, покачивая литыми бедрами.
– Все вы хорошие, когда засадить хотите.
– Ну, это ты, Раечка, обобщаешь. Тебя послушать, так все мужчины примитивные существа, обуреваемые низменными страстями.
– Именно! Вот ты, наверняка, приперся сюда с бухлом, классическую музыку послушать. Других целей у тебя, конечно же, нет?
– Не без этого, видишь ли, женщина – это произведение искусства, а тяга к искусству лишена цели.
Она недоверчиво фыркнула и тут мы пришли.
Девчонки жили в большой комнате. Обстановка спартанская – три кровати вдоль стен с одинаковыми тумбочками у изголовья, платяной шкаф и квадратный стол у окна. На стенах фото киноартистов, вырезанные из журнала «Советский экран».
– А Люсьен где? – поинтересовался Генка насчет третьей обитательницы комнаты.
– Домой поехала на выходные, завтра к утру пожалует. Да вы рассаживайтесь, – Раиса радушно кивнула на хлипкие стулья с драной обивкой. – Извиняйте, гостей не ждали, так что чем бог послал.
Бог сегодня был не слишком щедр. На столе стояли две открытых банки, с кильками в томате и кабачковой икрой, в кастрюльке исходила паром вареная картошка. Картину довершала трехлитровая банка огурцов домашней засолки и буханка черного хлеба.
Скворцов, солидно крякнув, расставил на столе наш вклад – три бомбы темного стекла, а торт, подумав, пристроил на подоконнике.
Мы уселись возле окна друг напротив друга и Генка, не спрашивая разрешения, закурил. Раиса, с независимым видом рылась в шкафу, нарочито, не обращая на нас внимания, а я украдкой ее рассматривал. Несмотря на не слишком приветливую встречу, она мне понравилась. Выражение ее скуластого лица с темными продолговатыми глазами, я бы назвал спокойно-развратным, а туго обернутая в цветастый халатик статная фигура (лифчик она надеть не удосужилась), волновала и будила низменные страсти.