Корректировка 2.0 - стр. 40
В принципе, рисую я неплохо. В детстве даже ходил в художественную школу. Портреты у меня особенно хорошо выходят – дарил своим девчонкам. А мастерство не пропьешь… руки-то помнят!
Мира получалась, как живая.
– Хм, – сказал у меня из-за спины знакомый голос, – вот значит, кто тебя пасет.
Вздрогнув, я обернулся.
– Явилась, не запылилась?
Ева ухмылялась всей своей красивой рыжей мордочкой.
– Явилась, явилась… соскучился?
В дверь постучали.
– Обслуживание номеров.
Я впустил гарсона со столиком на колесиках. Бля… еды там было на взвод солдат. И какая еда. Вот, что значит, не уточнить меню. Будет «тебю».
Какие-то экзотические закуски. Осетрина, черная икра, шашлык из баранины… салаты… непременный чурек. Обожраться!
Я поблагодарил гарсона, расплатился, дал червонец на чай. Тот с подобострастной улыбкой, жопой вперед, покинул апартаменты.
– Зря столько дал на чай, – сказала Ева, – теперь решат, что ты богатей и можно с тебя стричь направо и налево.
– Они уже решили, – отмахнулся я. – Так что ты говорила?.. Кто меня пасет? И где ты шлялась, извини за любопытство?
– Натурально шлялась! – подтвердил визуализовавшийся Кир. – Совсем совесть потеряла, инфоцыганка.
– Молчи, блохастый, – небрежно отмахнулась от него фея, – где была не твоего скудного умишки дело.
– И не моего? – поинтересовался я.
– И не твоего, – буркнула она, но тут же смягчилась. – Извини, так было надо.
Я не стал спрашивать: кому было надо? Захочет, сама расскажет. Власти над собой Ева не признавала.
Она щелкнула перламутровым ногтем по портрету.
– Как ты её страстно изобразил, – хихикнула, – влюбился, что ли? Что у тебя с ней было?
– Так, поцеловались разок…
– Хотела бы призвать тебя к осторожности, но это бесполезно – они умеют быть неотразимыми.
– Кто они, полагаю, спрашивать бесполезно?
Ева развела руками.
– Поверь, если не встроен в их систему, этого лучше не знать. Но есть и хорошие новости – охота за тобой, по-видимому, прекратится. И условно хорошие – она показала на портрет, – конкретно эту, я кажется узнала. Здесь она, конечно, совсем юная… Мира?
– Мира, – удивленно подтвердил я, наливая коньяк и намазывая бутерброд икрой (сильно хотелось есть). С вашего позволения, я закушу? Присоединяйся, если что.
– Вздорная особа, – Ева проигнорировала мое предложение, – но хотя бы не полная сука. Мы встречались в две тысячи пятом.
– Ого! – я выпил и закусил. – Она была пенсионеркой?
– Нет, они долго живут. Выглядела лет на двадцать пять. А сейчас?
– На шестнадцать-семнадцать. А на самом деле сколько?
– Сам прикинь, – усмехнулась фея. – Думаю, сильно побольше.