Корпоративное бессознательное - стр. 85
Ещё что-то было в районе ушей – подковообразные объекты у слуховых проходов.
Глаза действительно содержали искусственные элементы – пластиковые, судя по цвету в отражении. Вокруг радужки томограф нарисовал тонкие ободки, похожие на те, что были видны в глазах у Эгера.
«Откуда это всё? Кто это сделал со мной? Почему я ничего об этом не знаю?»
Кеорт снова и снова прощупывал взглядом своё отражение. И продолжал находить новое.
В тканях торса обнаружились раневые каналы – судя по всему, старые. Кожа в тех местах, где должны были быть шрамы от ранений, была чистой и гладкой.
Он наклонился ближе к стеклу. Изображение в зеркале стало четче, и он разглядел тонкий шрам, тянущийся от уха к челюстному суставу. Шрам продолжался вдоль челюсти к подбородку, и дальше. И было еще несколько шрамов, таких же тонких, почти незаметных – у кромки волос, у носа, вокруг глазниц.
Лицо, которое он видел в зеркале – с широкими скулами, твердым подбородком и высоким лбом, – оно подверглось пластической операции. Похоже, даже нескольким.
«Я сошел с ума. Я вижу в себе такое, чего не могу объяснить».
Ослепительно сверкнула вспышка перед глазами. Изображение в зеркале исчезло, его вытеснил синеватый свет. От страшной головной боли затошнило. Кеорт схватился за края стекла, чтобы не упасть.
Когда он раскрыл глаза, то увидел в зеркале уже не себя. И он был уже не в тёмном медблоке на заброшенной станции.
…Маленькая, ярко освещённая комната. Свет с потолка бьёт прямо в глаза так сильно, что они бы слезились, если бы были обыкновенными. Он здесь не один. Он хочет уйти, но знает, что его не выпустят. Ему не позволят встать, пройти по коридору, подняться по лестнице и выйти наружу, под открытое небо. Не дадут побежать по каменистой земле прочь, как можно дальше отсюда.
…Большой стол с ремнями для рук и ног. Инструменты на столе. Какие-то люди стоят у него за спиной.
…Что-то тяжелое на голове. Виски сдавливает и обжигает знакомым холодом. Он не может пошевелиться, он способен двигать только глазами. Он уже знает, что будет дальше.
Боль. Много боли.
Он пытается не смотреть на светильник на потолке, отводит глаза. Взгляд упирается в логотип на стене. Раскинувший руки витрувианский человек, заключённый в круг.
Дальше всё тонет в ослепительной бело-синей вспышке.
Небритое испуганное лицо в зеркале претерпевало странные метаморфозы. Оно становилось прозрачным, сквозь кожу проглядывало другое лицо – узкое и вытянутое, с острым подбородком, с рельефным римским профилем – чужое и знакомое. Процесс не останавливался, под вторым лицом виделось третье, за ним четвёртое… Кеорт изо всех сил сдавил края томографа, так что стекло впилось в ладони. Он хотел сломать его голыми руками, чтобы в зеркале отражалось только его собственное лицо, а болезненный бред разлетелся на тысячу осколков. Сломать, пока его лицо не растворилось в отражении, как в кислоте, а он сам не превратился в искажённое отражение.