Короткие встречи - стр. 6
Но вот приезжаем мы сюда и все тут. Может быть, по старой памяти, когда озеро щедро отдаривалось рыбой, ягодами и грибами. А может быть, – просто переночевать в землянке в печном тепле, в бликах огня на сосновых бревнах стен и мерцании свечи у окна, посреди соснового бора. Та же водка вкуснее здесь и теплей. Мягко кружит голову и горячит кровь. А потом, с устатку, спится здесь на сухом папоротнике, словно на царской перине в золоченом дворце. Нет, лучше несравненно!..
Приехали и в этот раз. Грешны, выпили чуть-чуть за «приехали» перед лесной дорогой. Обычно этого не делаем в пути. А тут соскучились что ли по сосновому духу и тишине снежной…После гудения ветра на волжских раздольях здесь, словно в храме, – свято и чисто. Выпили, похрустели лучком с салом и – в дорогу. Пока резали лыжню в нетронутом снегу, день из серого стал ярким. Вышли на лед и опять немного перекусили – за Озеро… У старого камыша, впаянного в лед, перекусили еще раз – за боевые места, поскольку именно здесь, окрест этого самого камыша, и были пойманы в свое время самые крупные щуки и окуни.
Старый ворон, видимо, все тот же, которого я постоянно встречаю здесь (живут ведь долго), покосился на нас, взглянул более внимательно, делая для себя какие-то выводы. Затем взмахнул черными крыльями и мягко приземлился у наших рюкзаков, где была разложена закуска. Наклонив седую мудрую башку, ворон блеснул лукаво глазом и взял клювом полбуханки хлеба, внимательно оценивая нашу реакцию. Мы молчали и не шевелились, дожевывая закусь.
– Забирай, бродяга, не жалко, – проворчал Пашка, обращаясь к ворону. Тот расшаркался и мягко поднялся в воздух. На сосне его ждала подруга.
Вскоре над озером кружили два ворона, и падало с прозрачного неба далеко слышное: «крон-крун», словно льдинки-стекляшки перекатывались в поднебесье.
Мы попили чаю и сели ловить живцов. Черные окунишки поклевывали весело и часто, нахально сдирая мотыля. Наловив десятка два, мы расставляем жерлицы, заранее зная, что толку не будет. Скорее по привычке выставляем снасти…
Но когда перевалило далеко за полдень, поднялся флажок жерлицы. Самострел?!. Не должно быть, поскольку вокруг полное безветрие. Окунек сбил, наверное, – решаем, но бежим к жерлице, не шутя. Есть! После подсечки выдергиваем из лунки щучку килограмма на полтора. Может быть, последняя на озере?.. Но мы ее взяли в честном соревновании… Одновременно с радостью от поимки рыбины приходит тяжелая тоска и душит злость на недоумков, которые одним днем живут и даже своим детям ничего на оставят, выбивая током все живое в местах, где сами и родились…