Короткие романы - стр. 20
Новостные сводки пестрели известиями о параде любителей ксеноложства на Венере, завершившемся феерическим мордобоем с многочисленными жертвами – как со стороны активистов парада, так и со стороны нападающих; об очередном террористическом акте, причастность к которому Звёздного Халифата на данный момент выясняется; о местных гонках на гравициклах, где разбился какой-то несчастный пилот.
Впрочем, как говорил Пьер Корнель, «Где нет опасности – не может быть и славы».
– Проблема не в том, что у Альянса Человечества – особый путь. Проблема в том, что путь этот – выложен благими намерениями. Недовольство низов верхами вызвано тем, что низы – так и не научились расслабляться и испытывать удовольствие. Властям – плевать на собственный народ. Народу – не нужна такая власть. Кто кого – вот в чём заключается наша, если хотите, национальная идея! – набирая очки перед очередной предвыборной программой, патетически вещало очередное политическое пугало с экрана бортового головизора.
«Ничего не меняется. Столько лет – одно и то же. Признаю – несколько значимых поворотных событий за всю историю были, да. А так – всё идёт как по готовому шаблону: меняются имена, меняются места действия, меняются средства достижения целей, но сами цели, сами задачи – они неизменны. Впрочем, стоит нам посмотреть на мир с позиции Бытия, и мы…», – прервав мысль на полуслове, пассажир перевёл взгляд на ребёнка, крутившего в руках небольшого игрушечного автоматона, сталкивая его металлическим лбом с каким-то пластиковым гуманоидом.
Повинуясь заложенным в него алгоритмам самосохранения, автоматон закрывался крошечными руками, поворачивая корпус и голову из стороны в сторону, пытаясь всеми доступными силами минимизировать вред (производители дешёвых игрушек часто экономили на качестве материала, поэтому даже детской силы было вполне достаточно для того, чтобы оставить на нём вмятину или устроить поломку). Словно бы почувствовав на себе чужой взгляд, игрушка повернула лицо в сторону азиата, на некоторое время даже перестав крутиться, вырываясь из рук ребёнка-садиста. Его блестящее серебристое лицо не могло изобразить грустной мины, панического ужаса или отчаянья, из глазных мини-камер не могли потечь слёзы, но, несмотря на это, – он всё равно видел, слышал, осознавал и чувствовал. Всё это изначально было заложено в нём производителем. И хотя автоматон не издал ни единого звука, казалось, что в этот момент он с надеждой умоляет своим сверкающим взглядом: «Помогите. Спасите. Он калечит меня. Он меня убивает».