Корона жигана - стр. 23
– Как так? – делано подивилась мадам Трегубова.
Макар Хрящ взял бутыль, налил в стопарик самогон и, ни на кого не глядя, выпил одним глотком. От ядреного самогона мгновенно свело лицо, и, чтобы вернуть ему первоначальный вид, требовался большой кусок сала, это Фомич знал по собственному опыту.
Макар так и поступил – короткими толстыми пальцами взял с тарелки значительный шматок сала и бережно отправил его в рот.
Аппетитно жрал, стервец, Фомич почувствовал, как его рот неудержимо наполняется слюной, в желудке заскребло от острого приступа голода.
– А вот так, – продолжил моряк после того, как проглотил сало. – Мы тут накануне налет неплохой совершили на одну фабрику. Два мешка ассигнаций надыбали, залегли на надежную хату. Только я вздремнул, как шкет прибегает и говорит, что во двор люди какие-то идут, на легавых похожи. И едва я на чердак поднялся, как они в дверь стали ломиться. Чем закончится эта катавасия, я дожидаться не стал – залез на крышу да спустился по лестнице в проходной двор. Больше на ту хату я не наведывался. А потом через своих жиганов узнал, что хозяин спалился, вот он меня, сучонок, и выдал, – заскрежетал зубами Хрящ – Если его чекисты не прибьют, так я собственными руками придушу.
Ярость его была неподдельной. Фомич увидел, как сильные пальцы ухватили краешек стола, и если бы вместо скатерти в них оказалась чья-то шея, то позвонки бы хрустнули наверняка.
– А как же ты в Москве-то оказался? – продолжала допытываться Елизавета Михайловна.
– Как да как? – несколько раздраженно произнес Макар. – Тебе бы, бабонька, в уголовке служить, они любят всякие такие вопросики задавать. Что тебе ответить… Да не стал я более дожидаться, взял чемодан, уложил в него кое-какие вещички да с первым же поездом сюда приехал. А потом, тесновато мне в Питере стало, – положил он ладонь на грудь. – Душа размаха требует, вот потому я здесь.
Хрящ держался естественно. В голосе ни намека на фальшь. Так и должен был вести себя весовой жиган, оказавшийся в незнакомой обстановке. Речь достойная и понятная. Все-таки не милостыню пришел выпрашивать, а искать компаньонов на крупное дело.
Константин подумал, что он сам вел бы себя точно таким же образом.
– Значит, не хочешь говорить? – спросила Трегубова.
– Я бы сказал тебе, Лизонька, – вновь забасил Хрящ, – только к чему такой очаровательной дамочке перегружать головку подобными пустяками? Да и предназначены женщины совсем для иного, – взгляд жигана загорелся.
Елизавета Михайловна, взяв со стола пустые тарелки, встала. Прыткий Макар ловко подался вперед и потянул ее за руку, мадам, задорно пискнув, невольно опустилась на его колени.