Корона за холодное серебро - стр. 8
– Что бы вы ни планировали, сэр, давайте поговорим, прежде чем вы приступите к своему делу, – сказала старуха, словно с нее вдруг спало заклятие гостеприимства. Новая, жесткая манера сэру Хьортту совершенно не понравилась. – Ваш офицер наверняка может подождать пару минут, прежде чем отправится с поручением, тем более если вы намерены остаться в гостях на ночь. Давайте поговорим по душам, и какие бы приказы вам ни были отданы, как бы ни подгоняла вас необходимость – вы не пожалеете о времени, потраченном на беседу со мной.
Портолес через плечо хозяйки смотрела собачьими глазами, и от этого сэра Хьортта подташнивало. Хорошо хоть Икбалу хватило достоинства, чтобы не отвести надменный взгляд от матроны.
– Может сестра Портолес подождать или нет, она этого делать не будет, – отрезал сэр Хьортт. – Мы с вами уже говорим – прямо сейчас, заметьте, – но я не вижу причин задерживать мою подчиненную.
Старуха оглянулась на Портолес, нахмурившись при виде распахнутой двери, и пожала плечами. Как будто ей было что сказать о том, как все должно происходить. Одарив сэра Хьортта явно фальшивой улыбкой, она произнесла:
– Как пожелаете, любезный сэр. Я лишь предположила, что сестра вам понадобится, пока мы беседуем, поскольку это может занять некоторое время.
Помилосердствуй, Падшая Матерь, неужели каждый встречный считает, что лучше самого сэра Хьортта знает, как тому себя вести? Это не пройдет.
– Любезная хозяйка, – ответил он, – похоже, у нас есть намного больше тем для разговора, чем я предполагал. Однако дело сестры Портолес не терпит отлагательств, и она должна отбыть, прежде чем мы приступим к долгой беседе, которой вы так желаете. Но не бойтесь, ибо условия прошения, которые изложил нам ваш муж на перекрестке, будут выполнены, поскольку они, бесспорно, разумны. Отправляйся, Портолес.
Та сардонически отдала ему честь из-за плеча старухи, а после с обычным своим дерзким и недовольным видом двинулась широким шагом прочь со двора. Икбал что-то шепнул ей, отходя с дорожки, и не успел отскочить, когда она его лягнула, а потом и хлестнула по деформированному уху, торчавшему из бледной тонзуры, как верхний лист переспелого кочана капусты. Ярость исказила лицо монахини-воительницы, сделав еще менее привлекательным, хотя куда уж дальше? Икбал в ответ замахнулся увесистой сумой; Портолес увернулась от удара, но темное дно мешка забрызгало ее красными каплями. Если сестра и почувствовала кровь на своем лице, то не потрудилась вытереться. Поправив булаву, свисавшую с ссутуленного плеча, она медленно двинулась вниз по коварной тропинке.