Корона Толимана - стр. 31
Наташа рассматривала бледное волевое лицо Чернышева с интересом. Ей отчего-то казалось, что он не так прост, как показалось ей вчера при встрече. Взгляд девушки невольно задержался на руке графа, удерживающей вилку, и она заметила на его кисти, чуть затянувшиеся большие порезы.
– Вы вчера поранились на пожаре? – невольно спросила девушка.
– Скорее всего ободрал, когда дверь в вашу комнату ломал, – произнес он тихо, и внимательно посмотрел на девушку долгим взглядом.
Она отметила, что радужная оболочка глаз Чернышева имеет чистый лазоревый цвет. Такого насыщенного оттенка глаз девушка раньше никогда не встречала. Его взор добрый, глубокий и какой-то обволакивающий словно успокаивал.
– Я очень благодарна вам за все, – сказала она и улыбнулась графу. – Батюшка мне кажется, что Михаил Владимирович наш ангел-хранитель?
– О, это вполне может быть, – закивал Огарёв.
– Вы, конечно же преувеличиваете, Наталья Алексеевна, – тихо произнес Михаил.
– Слышал, что ты на последней турецкой воевал со своим полком, – сказал Алексей Петрович, обращаясь к графу.
– Да. Отбарабанил почти два года, – пожал плечами Чернышев. – Столько дорог проскакал, несколько раз был в серьезных передрягах, даже ранили однажды…
– Ты был ранен? Не верю, – воскликнул Огарёв. – Никогда ж такого не было! Ты же заговоренный.
– Да, представь. Видимо не зря говорят, что и на старуху проруха бывает.
– Хорошая видать переделка была, – заметил Алексей, внимательно смотря в лицо другу. – Не зря семь лет назад я в отставку ушел, тебе тоже надо. Свой долг выполнил.
В этот момент заскрипела и отворилась дверь из смежной комнаты, и все невольно обернулись, не понимая, кто это мог быть. Ведь все находились здесь, а горничная еще час назад ушла с запиской по поручению Наташи. В комнату мягко ступая, вошла небольшая светло-серебристая кошка с фиолетовыми глазами.
– Это еще что за чудо? – удивился Михаил.
– Теперь моя кошка, – объяснила девушка.
– Откуда же она взялась? – опешил Огарев.
– Мадам Регель сегодня днем передала через своего слугу, – объяснила Наташа. – Я давно заприметила эту кошку и все просила продать мне ее. Уж очень она ласковая и красивая. А нынче госпожа Регель прислала ее с запиской, как утешение мне в пору нашего несчастья. Я очень благодарна ей.
– И что же, ты намерена взять эту живность собой в Петербург? – спросил ее отец.
– Да, – и тут же переведя взор на Михаила спросила: – Если конечно ваше сиятельство не будет против.
– Натали! Это так неудобно, граф и так много для нас… – начал было Огарёв.
– Пусть возьмет ее, – прервал фразу Алексея Михаил, внимательно рассматривая кошку. – К тому же я люблю кошек за их независимый нрав. У меня дома тоже одна обитает.