Корона из жемчуга и кораллов - стр. 49

– Не делай этого, – сказала я, всхлипывая. – Не делай этого ради меня. Я ничего этого не хочу!

Она снова потянулась за сетью и так настойчиво мне ее всучила, что я вздрогнула.

– Если ты действительно меня любишь, то поможешь мне.

Я никогда не видела Зейди в таком состоянии, ее глаза были так широко распахнуты, что белки были видны целиком. Она обезумела от отчаяния, и я с трудом узнавала в ней свою любимую сестренку.

– Прошу, не говори так.

Она застыла там, дрожа от страха, гнева и безысходности. Все называли это честью. Быть избранной девушкой, быть красивой, выгодно выйти замуж. Но честь обернулась по-другому: испуганная девушка, умоляющая на коленях об избавлении.

– Я не могу поверить, что это именно то, чего ты хочешь, Зейди. Просто не могу.

– Это так, Нора. Больше всего на свете.

Мне потребовались все мои силы, чтобы забрать у нее ручку сетки, но я почувствовала, что она испытала облегчение, как если бы я испытала его сама. Она была так напряжена, мне пришло в голову, что она может порваться, как рыболовная леска.

– Я люблю тебя, – сказала я ей.

– Ты была для меня всем, – сказала она, и в ее голосе слышалось глубокое и искреннее чувство. – Моими руками, когда мне не разрешали грести, моими ногами, когда мне не разрешали нырять. Моими губами, когда я не могла защититься от мамы. Теперь мне нужно, чтобы ты была моими руками, Нора.

Я прикусила губу, чтобы заглушить свой крик. Но если Зейди не могла сделать это самостоятельно, я буду твердой рукой, которой ей не хватало. Я опустила сеть, пока первое щупальце не зависло прямо над обнаженной кожей ее бедра, и снова засомневалась.

– Зейди, я…

Прежде чем я успела остановить ее, она протянула руку, взяла меня за руку и заставила опустить ее. В ужасе я вырвалась и выронила сеть, но щупальца, которые коснулись ее, уже прилипли к коже. Зейди содрогнулась, когда крошечные жала вцепились в ногу, подтягиваясь к ней.

Прикусить губу было уже недостаточно. Я укусила себя за руку, чтобы не закричать. Полупрозрачные голубые линии прилипли к ноге Зейди, даже когда она начала трястись, даже когда она начала корчиться от боли. Ее кожа покраснела, а затем покрылась волдырями. Я с ужасом наблюдала, как щупальца, казалось, растворились в ее теле.

– Сними их! – наконец взвыла она. – Умоляю!

– Как? – взвизгнула я.

Я зачерпнула руками морскую воду и попыталась смыть щупальца, но те немногие, что оторвались, унесли с собой полоски кожи моей сестры. В моих отчаянных попытках помочь ей щупальце коснулось моей руки. Боль была такой невыносимой, что я наконец позволила себе закричать, зная, что страдания Зейди были в тысячу раз хуже.