Корона из жемчуга и кораллов - стр. 40

Наблюдая за тем, как взгляд Сэми постоянно обращается к Зейди, а уголки его губ приподнимаются в блаженной ухмылке, я думала об их поцелуе и о том, что он значил. Я и раньше видела, как на Зейди подобным образом смотрели парни, и я частенько задумывалась, каково это – чувствовать себя объектом такого внимания.

До прошлой ночи. Теперь мне удалось расшифровать выражение лица Талина – не усмешка, как я полагала, а нечто сродни восхищению – и я понятия не имела, что мне с этим делать.

Я представила свой внешний вид, когда он впервые меня увидел, тогда моя мокрая туника и юбки плотно облегали все изгибы моего тела. Я уже не была ребенком, и мне следовало быть мудрее и не приходить в губернаторский дом в таком виде. Неужели из-за этого он сделал какие-то выводы о моей нескромности? Я так сильно покраснела при этой мысли, что Зейди спросила меня, все ли в порядке.

Может быть, именно поэтому он не смотрел на мой шрам; он был слишком отвлечен остальной частью меня. Но он не смотрел на него и позже, когда я была одета должным образом. Его взгляд ни разу не зацепился за него, по крайней мере, я этого не заметила. Возможно, шрамы просто не так осуждались в Иларии, как в Варинии. И все же, когда в комнате была Зейди, я не могла понять, почему его внимание постоянно переключалось на меня.

Могло ли быть так, что, вопреки всему, мамины тренировки сработали и на мне? Она всегда учила нас обеих быть женственными, со слабой улыбкой на губах отводить взгляды вниз и в сторону, когда кто-то хвалил нас. Наша одежда шилась на заказ по фигуре и облегала тело ровно настолько, чтобы это не выглядело вульгарно.

То, что вы не родились принцессами, не значит, что вы не можете вести себя как они, любила говорить она. Ведите себя как королевская особа, и именно так с вами будут обращаться.

При всех ее пороках, я должна была отдать маме должное. К нам всегда хорошо относились другие жители деревни и, конечно, семья губернатора. Отчасти это произошло из-за дружеских отношений отца с Кристосом, которые начались, когда они еще сами были детьми, но это было нечто большее. Мама представила нас миру как нечто столь же редкое и прекрасное, как морские цветы, и такими нас и видели.

Я оглянулась на Сэми и Зейди. Он ухмылялся, как дурачок, наблюдая, как она готовит нам ужин, его глаза ловили каждое ее движение. Я видела, как отец рисковал жизнью, разыскивая на затонувших кораблях безделушки для матери, просто чтобы посмотреть, как она прихорашивается и любуется собой перед зеркалом.

Мне хотелось верить, что я обладаю достоинствами более ценными, чем моя красота. Я помогала кормить нашу семью; я готовила и чинила рыболовные сети; я ловко торговала на рынке. Но именно Зейди принесла выкуп за невесту, который будет кормить и одевать нашу семью в течение многих лет, и все благодаря ее красоте.