Корона и венец - стр. 21
Изначально Георгий отдал распоряжение – чтобы церемония была пышной и необычной. Увы – под необычностью дворцовые важные чины понимали грубую помпезность в духе турецких султанов, а пышность в их глазах определялась, похоже, исключительно потраченными деньгами.
Чего только не было в тех планах! Шествие конных рыцарей в цветах Орлеанского дома. Золоченые кареты. Фейерверк на сотни тысяч рублей. Строительство особого маленького деревянного дворца для новобрачных, который затем предполагалось разобрать и зачем то сжечь.
Еще церемониймейстеры предложили собрать по примеру Анны Иоанновны представителей областей народов России – дабы те прошли шествием перед августейшей четой – в своих костюмах со своим песнями и танцами…
И расходы… Боже милостивый!!!
В огорчении Георгий даже обратился к Танееву – может быть художники и театральные режиссеры окажутся способнее придворных деятелей? Увы – там тоже не нашлось способных удовлетворить взыскательный вкус молодого монарха. Они захотели соорудить деревянный амфитеатр где дать представление, и тоже воздвигнуть деревянные дворцы – точнее уже декорации на месте великокняжеских хором – по их образцу. Всего на три миллиона золотом. А еще помощник директора Петербургского Синодального училища Александр Кастальский собрался даже написать к свадьбе Георгия и Елены оперу на какой-то совершенно невероятный сюжет – о любви древнего славянского князя к прекрасной гречанке из Тавриды – у нее не было даже либретто – лишь наброски. (Отказали конечно – оперу за три месяца?)
Однако так ли иначе – сейчас он ведет свою невесту под руку к алтарю – а все прочее неважно.
Елена замерла – перед ней паперть собора. А над головой – позолоченный пологий купол, напоминающий богатырский шлем. Сверху – ажурный крест из золоченой меди.
А под ним – белокаменные резные фигуры святых, среди которых она выделила взглядом страстотерпцев князей Борис и Глеб, причудливые растения, фигуры фантастических зверей и птиц – настоящая сказка в камне.
Храм как она помнила был возведен князем Всеволодом Большое гнездо – прозванным так за его многодетность – у него было двенадцать детей.
Белое платье невесты мело подолом по коврам устлавшим площадь и крыльцо.
… Они с Георгием перекрестились и поклонились на иконостас.
Любуясь многочисленными узорами на фасадах храма, она ожидала, что и внутри встретит подобное убранство. Однако, внутренняя часть храма была лаконична и скромна.
Фрески в нежных полутонах – светло-зеленых и голубых, зеленовато-желтых и синевато-серых. Лики апостолов строгой красоты, смотрели на нее с вышины.