Короли не молятся - стр. 3
Император вновь листает хрупкие страницы, но на этот раз другого дневника. Отец не ставил даты и записывал все мысли, кажущиеся ему важными, что осложняет и без того разрозненные записи, но спустя четверть часа Лариэлю кажется, что он нашёл нечто важное: «Теперь я не могу верить даже Златоусту. Он лишь твердит, что все вокруг лгут, но не приносит никакой пользы. Возможно, казнь Мартина и Элизы была напрасной. Хаос Златоуста иссяк, он больше не может искать заклинателей. Непонятно, как давно он это скрывал. Скорее всего, вызов одного из Детей Хаоса слишком потрепал его. С тех пор мы казнили более трёхсот…».
Нынешний император плохо помнит Гриомра Златоуста. Невысокий, с большим горбом на спине, он вечно прятал своё исхудавшее лицо за отросшими прядями каштановых волос и капюшоном холщового плаща. Непонятно, почему отец вообще доверял этому человеку. Златоуст был из обнищавшего аристократического дома, кажется, раньше его предки разводили лошадей, но как они потеряли своё состояние и как Гримору удалось закрепиться при дворе, Лариэль не помнит, или же и вовсе никогда не знал.
Ещё одна запись привлекает внимание: «Допрашиваемая №847 не выходит из моей головы. Она снится четвёртую ночь к ряду. Шептуны Златоуста обвинили её в применении Хаоса, и девчонка созналась так просто. Она требовала разговора со мной. Многие допрашиваемые молили о личной аудиенции, но эта требовала. Зря я ей не отказал. Девчонка также хороша собой, сколь запятнана этой пакостью. Жаль, что её придётся казнить».
«Долгие беседы с №847 доставляют непростительное удовольствие. Она умна. Пытается рассказывать мне о природе Хаоса и его возможностях. Наивная. Я всё знаю об этой пакости, отравляющей её. Заклинатели не могут жить в мире, им нужна война, иначе сила начинает сводить их с ума. Так было с Ароном и Кориэлем, решившими захватить власть в империи; то же самое случилось и с дорогой моему сердцу Алиэль…все они пропитались Хаосом и не смогли противостоять его мощи».
«Я проявил слабость, предложил №847 попытаться выжечь Хаос. Девчонка рассмеялась мне в лицо, назвала глупцом. Жаль, что такая красота пропадёт неизведанной».
«Горя, она заливалась истошным смехом, словно совсем не чувствовала боли. Из её алых уст лились проклятия на весь мой род: «Да, придёт Великий Проклятый и пробудет Хаос в жилах имперского рода. Да разрастётся Хаос в твоих детях, император, да истребят они твою кровь и разрушат устои мира!» До сих пор стоят перед глазами языки пламени, терзающие её обнажённое тело. Волна ужаса сковала мой разум, и я не мог отвести взгляд от её смеющихся золотых глаз. Эта женщина с первой встречи разбудила во мне волну трепетного желания и непоколебимой ярости. О, если бы падший Гримор не заставил меня казнить Мартина и Элизу, мы бы сняли дрянное проклятие. Теперь же, когда в округе истреблены почти все способные к заклинанию Хаоса, я оказался в тупике».