Короли грязи-с - стр. 15

– Санаторий очень привлекателен. Я хожу… – сказал Илья Ильич и зашел с Короля червей.

– Я могу поехать и разобраться там с этим Имеловским, – сказал Гарик.

– Без тебя разберемся, – сказал ему Павел Григорьевич и побил короля червовым тузом. – В грязь, в грязь, в грязь, – сказал он, довольный собой. – Все в грязь!

Следующую взятку взял Илья Ильич. И затем взял взятку Сергей Львович. Гарик и Павел Григорьевич остались без одной. В следующую раздачу Павел Григорьевич взял одну лишнюю взятку, а Гарик одну не добрал.

– Фрукты принесут или нет? – спросил с нервом Гарик.

Снова пришла Милочка. Она мило, невинно заискивающе посмотрела на Павла Григорьевича, и он потерял покой. Как он не старался сосредоточиться на игре у него ничего не получалось. Перед его глазами, словно какая-нибудь заставка стояла пышная грудь Милочки и ее бедра. Игра снова пошла в карман Гарика.

Черт! – в который раз выругался Павел Григорьевич, упуская взятку. – Думал, моя будет.

– Нет, моя, – потянул азартно к себе карты Гарик.

Стемнело. В комнату через окно нахально заглянула распутная бледная морда луны. Она двоилась и даже троилась, отражаясь в стеклах приоткрытого окна. Карточная игра подходила к концу.

– В грязь, в грязь, в грязь… – пробормотал Сергей Львович и бросил на стол валета бубей.

– Все в грязь!.. – скинулся бубновой семеркой Илья Ильич.

– В грязь, в грязь, – солидно кашлянул Павел Григорьевич и побил брошенные карты дамой бубей. – Моя, – поспешил он заявить.

– Нет, моя, – злорадно сообщил Гарик и побил туза козырной семеркой.

– Ну, как тут играть? – недовольно откинулся на спинку стула Семизадов.

– Опять без двух? – засмеялся над ним Гарик.

– Сегодня вы в проигрыше, – сказал Сергей Львович, принимаясь делать подсчеты.

– Я буду отыгрываться, – категорично сказал Павел Григорьевич.

– Кому не везет в карты, тому везет в любви, – сказал Гарик.

– Не пора ли нам в баньку? – спросил Сергей Львович.

– Пора, – согласился Павел Григорьевич. – Я заранее распорядился.

Поднялись и пошли в баню. Скоро из парной уже слышались крики, кряхтение, пофыркивание и рычание.

Стол для пирушки Михеич, как всегда, накрыл в предбаннике. Тарелки рябили аппетитной снедью. Над ними возвышались бутылки с дорогим коньяком, водкой, минеральной водой и соками. Первым из парной в клубах пара вышел закутанный в белые простыни Илья Ильич. Илья Ильич Краткий до недавнего времени работал в администрации президента на хороших должностях и до сих пор имел выходы на нужных людей. Внушительными шагами, словно длинноногая цапля он подошел к столу и сел на стул, чувствуя себя римским патрицием на отдыхе термальных банях. Вдруг, спонтанно он встал и, весь мелко дрожа, подошел к вешалке, где висела одежда. Быстрыми ловкими движениями рук он обшарил все пиджаки и достал из черного большого пиджака Павла Григорьевича пухлый конверт. Он отогнул край и увидел зеленые. Нервно осмотревшись, словно искал, куда спрятать конверт, Илья Ильич, сунул конверт в свой синий пиджак тоже во внутренний нагрудный карман. И вот тут помутнение прошло. Его начала предательски мучить совесть. Илья Ильич страдал клептоманией. Он воровал не желая, и не сознавая того. Довольно часто у него случались воровские припадки с помутнением ума. Он ничего не мог с собой поделать и крал. В кампании друзей он старался этого не делать. Но в этот раз сдержаться не смог. И всегда в оправдание вспоминал все остроумное, что говорили в его кругах. «Главное, иметь не совесть, а хороший аппетит». И еще. «Если что-нибудь хочешь то, соблюдай не закон, а диету». Как только из парной вышли Сергей Львович и Гарик, он снова принял позу римского патриция, отдыхающего у терм. Последним в клубах пара вышел Павел Григорьевич. Когда налили спиртное, Павел Григорьевич сказал: