Короли «Эмпайр-Хай» - стр. 19

Я спустилась на кухню.

– Веселитесь? – спросил Джим, не отрываясь от своего кроссворда.

– Угу.

– Кеннеди – хорошая девочка. Я рад, что вы с ней поладили.

Я не знала, что на это ответить. Они с матерью Кеннеди, по сути, и сдружили нас. Кроме Кеннеди в школе со мной больше никто не разговаривал. Ну, кроме Мэттью.

Я покачала головой, прогоняя от себя эту мысль. – У тебя есть кнопки?

– В верхнем ящике слева от раковины.

Я открыла ящик и достала нужную коробочку. Уже собиралась вернуться к себе в комнату, но остановилась. Слова Изабеллы все никак не шли у меня из головы.

– Ты знаешь, что ребята в школе считают, будто я учусь по стипендии? – спросила я.

Джим наконец посмотрел на меня.

– Наверное, потому что во всей «Эмпайр-Хай» правду знает только Кеннеди и директор школы. Я попросил его оформить твои документы так, чтобы никто ни о чем не догадался.

– Что? Но почему?

– Новая школа – всегда испытание, малышка. Я не хотел, чтобы все стало известно. Это может еще больше усложнить тебе жизнь.

– Джим, тебе не стоило так поступать.

Он пожал плечами.

Я не стеснялась того, что он работал уборщиком. Ни капли. Я не избегала встреч с ним в коридорах, хотя мы все равно редко виделись. Как будто…

– Ты специально избегаешь меня в школе?

– Тебе будет проще, если остальные ученики ничего не узнают.

Я открыла рот, а потом закрыла его. Точно такая же мысль пришла мне в голову, когда сегодня вечером надо мной нависла Изабелла. Он не ошибался. Неприятная истина, но все же. Джим защищал меня. Впервые с того момента, как я переехала, я почувствовала, что меня любят. В самом деле, я не испытывала этого ощущения после смерти матери.

Возможно, стоило сказать, что в этом не было необходимости. Что я сама разберусь с остальными ребятами. Правда, я совершенно не представляла, как разобраться с Изабеллой.

Надо было поблагодарить дядю, но слова не сходили с языка.

Джим вернулся к своему кроссворду, а я подумала: «Давай же, Бруклин. Соберись и скажи это». – Я очень благодарна тебе, дядя Джим.

Мне потребовалось немало усилий, чтобы называть его дядей. Особенно теперь. Джим – моя семья. Единственный, кто остался от моей семьи. Он относился ко мне как к родному человеку, и я должна была показать, насколько сильно благодарна ему за это.

Я вернулась в свою комнату.

– Какая ты молодец! – обрадовалась Кеннеди.

– Ты подслушивала?

– Стены у вас тонкие. И потом, даже хорошо, что я все услышала. Я не знала, что история со стипендией – секрет. Я ведь по ошибке могла разболтать об этом всей школе.

– Хорошо, что ты общаешься только со мной.