Королевы второго плана - стр. 10
О тех событиях Валентина Георгиевна впервые рассказала в 1980-е. Андрей Миронов под впечатлением решил поставить спектакль «Прощай, конферансье!», пьесу написал Григорий Горин. Но зрители не знали всей правды, которую актриса открыла лишь в начале 1990-х: «Тут опять в мою жизнь ворвался голод. Копали мерзлую картошку. Старушка, которая нас сначала приютила, теперь выгнала: “Надоели вы мне тут! Сидите у меня на шее! Нечем мне вас кормить, убирайтесь!” Пошли на другую квартиру. А когда вывесили объявление о всеобщей регистрации в управе, мы решили сказать, что работаем артистами, – есть же театр в городе. Можно и с концертами выступать, хоть что-нибудь заработаем. Зарегистрировались. На следующий день пришел немец русского происхождения – из тех, кто уехал сразу после революции, – и предложил показаться ему, представить возможный репертуар. Мы говорим, что нам и надеть-то нечего. “У нас здесь склады есть. Мы дадим вам записку, берите что найдете”. Пошли мы на склад, а там уже кроме марли ничего нет. Я себе подобрала какие-то трехкопеечные босоножки, Валя Макеева помогла сшить из марли бальные платья. Случайно встретили в Вязьме танцевальную пару Платоновых, которая тоже с бригадой попала в окружение. Вместе с ними сделали небольшую концертную программу. Я пела французскую песенку, которую исполнял Мартинсон в “Артистах варьете”, Макеев играл на гитаре, Бугров – на пианино. А Холодов был страшно цепким к языкам, поэтому он почти сразу освоил немецкий и вел у нас конферанс. Выспрашивал, какие у них шутки, выяснял особенности их юмора. Под конец мы все хором пели “Волга-Волга, мать родная”, эту песню немцы знали. Посмотрели нас и разрешили выступать. Со временем мы с ними даже подружились. Они приходили к нам в гости, приносили продукты, сочувствовали. Эти немцы были прекрасны. Они первыми шли воевать – красивые, высокие. Один из них как-то показал нам портрет Ленина – дескать, он партийный, но скрывает. Вскоре весь этот цвет нации погиб, остались хлюпики…»
Однажды к русским артистам присоединился знаменитейший берлинский конферансье Вернер Финк, взял над ними шефство. Фашисты призвали его в армию и самым откровенным способом пользовались его популярностью: достать бензин, боеприпасы и так далее. Отказать ему никто не мог. Финк съездил в Берлин, привез Валентине Георгиевне концертное платье, а также аккордеон, ксилофон и саксофон, выхлопотал артистам паек, и раз в день они получали пищу. Выступали и в русском театре для русской публики. По воспоминаниям очевидцев, Токарскую всегда встречал шквал аплодисментов. Артисты стали неплохо зарабатывать, смогли купить теплую одежду.