Королевский шпион. Подмастерье палача - стр. 32
– Ешь.
Я посмотрел на Жана, пожирающего глазами разложенную еду, а затем перевел взгляд на Пьера, но сразу получил жесткий ответ на свой невысказанный вопрос:
– Свинья и остаткам будет рада.
Мне только и осталось слегка пожать плечами, после чего запустить ложку в горшок. Жан, услышав слова мастера, в очередной раз шумно сглотнув слюну, ушел за возок. Я ел, наслаждаясь в одинаковой степени как горячей едой, так и ее обилием. Пьер открыл одну из фляг и налил нам в стаканы пива. Ели мы с завидным аппетитом, поэтому довольно скоро горшок показал дно. «Похоже, парень останется голодным», – констатировал я очевидный факт, но переживать по этому поводу не стал: получи, что заслужил. Паштет, который неожиданно оказался очень вкусным, я сумел осилить только на треть и теперь почувствовал долгожданную приятную сытость. Пьер, съев кусок хлеба с паштетом, отломал кусок колбасы и продолжил неторопливо жевать, запивая пивом. Только дожевав колбасу, он позвал своего помощника:
– Эй ты, пустая баранья голова! Иди сюда!
Когда провинившийся прибежал, он выделил ему долю – недоеденный им круг колбасы, остатки паштета, хлеб и кожаную флягу с остатками пива.
– Забирай и исчезни! Чтоб мои глаза тебя не видели, свинячье отродье! – хотя это было сказано сердито, но былой злости в его голосе уже не было.
Парень, испуганно тараща глаза и неловко помогая себе искалеченной рукой, забрал продукты и снова исчез за возком. Я посмотрел ему вслед и подумал, что Жану при таком начальнике несладко живется. С другой стороны, если я все правильно понял в этой истории, бугай оказался самым настоящим придурком, раз так их подставил. Сам Монтре ни тупым убийцей, ни кровожадным маньяком мне не показался. Я наблюдал за ним, и мне он показался человеком, который честно выполнял свою работу, за которую ему платили деньги.
Пьер поднялся и, отойдя на несколько метров, приспустив штаны, отлил, затем, приведя себя в порядок, вернулся и сел. Открыл вторую флягу, затем налил нам вина и порезал сыра. По его задумчивому лицу можно было понять, что он сейчас собирается с мыслями, и, насколько я мог определить, для не простого для него разговора. Впрочем, я догадывался, о чем может пойти речь.
Пьер, несмотря на свою внешнюю невозмутимость, сегодня сильно перенервничал, так как его профессионализм как палача, которым он очень гордился, причем не без основания, оказался под ударом, и только этот, пока непонятный ему парень сумел его выручить. К тому же тот понравился ему как человек, и теперь, когда наступила разрядка, Пьеру хотелось выговориться.