Королевский маскарад - стр. 87

Орильр сел на лавку третьим и тоже загрустил. Когда молчание стало темным, как спустившаяся ночь, хозяин избы жалобно уточнил, целы ли гномы. Его успокоили, еще раз извинились за шум и выбрались на улицу.

Город уже спал, пустые улицы хранили свежесть вечерней уборки. Отмытый камень мостовых лежал так ловко и плотно, что Орильр не усомнился – гномья работа. Когда-то подгорники собирались тут обосноваться надолго: такие подарки чужим городам гномы делают редко. И наверняка мастеру-кузнецу Варну Трыжу, отказавшему воеводе в ковке секиры, очень горько было переживать предательство людей.

Лейли-а-Тэи с глубоким неодобрением глянула на высокое и безжалостное белесое солнце. Оно сушило кожу сквозь все заклятия и халат. Утомляло глаза, лишало сознание бодрости и свежести. Эти слова – свежесть, вода, бодрость – вообще не отсюда, они в однообразии барханов чужие. Было бы здорово бежать через пески, не думая об усталости, наперекор всему, безостановочно. Она эльф, ей по силам. Даже здесь, в самой страшной из пустынь – соленой, отравляющей немногочисленные источники воды… Соль убивает воду, делает ее непригодной для питья. Надо или очищать магией, или искать новый источник. И все равно ей нетрудно одолеть пекло в считаные дни, да и с водой не возникнет проблем: чуть уклонись с прямого пути, и в сотне верст найдется хоть малый источник. Но – она не одна.

Идти по пустыне вместе с людьми трудно. Двигаются они гораздо медленнее эльфа, зато устают много быстрее. На четвертые сутки окончательно утвердился порядок ночных переходов и дневного отдыха. Гэхир добирался до привалов свежим и не утомленным, а Фэриз переставлял ноги так тяжело, что сомнений не оставалось: не падает просто потому, что слишком для этого горд. Маг давным-давно забросил свои детские воинские упражнения, и пеший поход для не окрепшего после болезни тела был настоящей пыткой. Но, надо отдать Фэризу должное, он не просил поблажек. Упрямо брел, сердился на опеку Гэхира, а еще больше – на свою никчемность. Волшебство под запретом, нельзя привлекать внимание Ошгира и подобных ему. Как охотник он бесполезен, а где кошими берет воду – это вообще отдельная загадка! Обсуждали ее люди часто, проснувшись до заката и поджидая главную добытчицу.

Вторая неделя общего пути подошла к концу, а пустыня не изменилась ничуть. До ее края, по словам Гэхира, еще неделя таким ходом, и это если они смогут двигаться быстро. А сам край – все та же рыжая равнина, разве что корни сухой травы начнут укреплять барханы. Еще дней пять пути, и трава зазеленеет и погустеет настолько, что станет в состоянии прокормить небольшие стада домашнего скота. Появятся первые поселения, источники.