Королевский лес. Роман об Англии - стр. 134
Его круглое лицо вспыхнуло. Он пнул корзинку – и крошечные ягоды красными брызгами разлетелись по жнивью.
– Ступай прочь! – Затем размахнулся и хлестнул Мэри по лицу. – Вот так. Пошевеливайся!
И Мэри, задыхаясь, повернулась и пошла восвояси. Она слышала гул голосов. Кто-то упрекал Тома, но она не оглянулась, да ей этого и не хотелось. Ее ошеломил не удар. Это она могла понять. Дело было в тоне, который, как ей показалось, совершенно обыденно, в присутствии других дал ей понять, что Тому отныне на нее наплевать.
Когда это произошло, брат Адам немного отошел и видел все, а потому не мог не вмешаться. Подойдя к компании, он резко сказал Фурзи:
– Ты находишься на землях аббатства. Такое поведение здесь неприемлемо. И ты не должен так обращаться с женой.
– Да ну? – Том посмотрел на него вызывающе. – У тебя никогда не было жены, так что ты об этом знаешь, святоша?
Все взоры приковались к ним. Как поступит монах?
– Держи себя в руках, – сказал Адам и отвернулся.
Но Том чересчур распалился.
– Я могу говорить тебе что хочу! И не суй свой нос не в свое дело! – выкрикнул он.
Брат Адам остановился. Он понимал, что нельзя оставлять это без последствий, и был готов прогнать Фурзи с поля, когда подумал о женщине. К счастью, рядом стоял руководивший работами послушник. И брат Адам повернулся к нему.
– Не обращай внимания и оставь его в покое, – невозмутимо распорядился он. – Нет смысла отправлять его вслед за женой, пока он в таком состоянии. – Он произнес это достаточно громко, чтобы услышала еще пара наемных работников. Возмездие, несомненно, последует, но не сейчас.
Затем он сел на свою лошадь и уехал. Настало время проинспектировать поля за пустошью.
Брат Адам задержался переговорить с пастухами близ Берджери, а потому увидел Мэри, лишь когда достиг открытой пустоши. Он не знал, предполагал ли сам такую возможность.
Он заколебался, глядя, как она идет через вереск. Она едва не спотыкалась. Тогда он направил лошадь к ней.
Мэри, должно быть, услышала его, поскольку, когда он приблизился, обернулась. На лице краснела отметина, и было ясно, что она плакала.
– Садись. – Брат Адам нагнулся, протягивая ей руку. – Твоя деревня мне по пути.
Она не спорила и мигом позже, удивленная силой монаха, уже была поднята и без труда усажена верхом перед ним на холку большой лошади.
Они медленно двинулись через пустошь, стараясь объезжать топкие участки. Далеко справа виднелась отара принадлежавших аббатству овец.
Солнце нещадно палило; вереск был сплошной лиловой дымкой с запахом сладким и пьянящим, как у жимолости. Полная луна добавила лазурному небу странное серебристое сияние.