Королевский лес. Роман об Англии - стр. 108
Когда на следующий день пурга ничуть не утихла – порой, когда брат Адам отворял дверь, она чуть не сбивала его с ног, – бедная женщина чрезвычайно разволновалась за детей. Но Фурзи заверил его, что сестра и другие селяне о них позаботятся, и брат Адам запретил женщине уходить. И вот таким образом она осталась на ферме рядом с жаровней, дававшей тепло, и Томом, работавшим над повозкой, тогда как брат Адам трижды в день устраивал для всех простые молебны.
Как же ей не терпелось вернуться домой! Старшая дочь присмотрит за младшими детьми, но все они будут думать, что с ней что-то стряслось. А главное – Люк.
Что он будет делать? Не дождавшись ее вечером, он задаст себе вопрос, где она. Предпримет ли он попытку осмотреть дом? Вдруг его увидят дети? Весь день она в тревоге ждала, когда уляжется буря.
Делать тут было особо нечего. Брат Адам приходил постоянно, и она обнаружила, что наблюдает за ним с интересом. Она заметила, что послушники считают его сухарем. Том, поведя плечами, сказал лишь одно: «Холодный, как рыба». Но Том никогда не бывал высокого мнения о людях, которые не принадлежали Нью-Форесту.
Монах, безусловно, явился из другого мира. Однако, вспоминая, как он вывел ее из пурги, она не считала его холодным. Впрочем, Мэри молчала. Когда он вел их на молитву в полумрак огромного амбара, его мягкий голос так полнился спокойной убежденностью, что она была впечатлена. Она полагала, что он наверняка гораздо умнее простолюдинок вроде нее, но, вероятно, где-то в глубине слабый голосок говорил ей, что и она может читать, писать и знать все, что ведомо ему. Но если и так, она могла лишь со вздохом ответить: в другой жизни. До тех же пор монах обладал чем-то, чего у нее не было. Она не говорила об этом Тому, но считала, что брат Адам – в своем роде, конечно, – весьма привлекателен.
Позднее днем Мэри была застигнута совершенно врасплох, когда дверь амбара отворилась, впустив отрывистый стон ветра, и быстро захлопнулась за монахом, который, подойдя на несколько шагов к жаровне, поманил к себе Мэри. Она покорно пошла к нему. Ничего другого ей не оставалось.
Какое-то время он стоял, глядя на нее с любопытством. Она осознала, что он был крепкого сложения, как Том, но немного выше. В свете жаровни, которая грела ей спину, его глаза казались до странного темными. Том, работавший в нескольких ярдах от них при свете лампы, представлялся отделенным, обитающим в ином мире.
– Когда ты заговорила со мной у ворот аббатства, я не понял… – Он запомнил ее тогда. – Мне только что сказали, что Люк, беглец, – твой брат.