Королевские камни - стр. 21
– Доброго дня, – раздался такой знакомый гулкий голос. – Какими судьбами к нам?
– Побеседовать.
А глаза пришлось открыть.
Тогда-то Ийлэ и увидела, насколько шериф изменился. Рубаха его выцвела, а может, слишком старой была, вот и потерялись цвета. И ничего-то чудесного нет ни в старых кожаных штанах, ни в сапогах…
– Садись, – велел Райдо.
Знакомая комната с тусклыми обоями, с полом, на котором видны проплешины. Старые шкафы. Папки, прошитые суровой нитью. Часы, которые однажды остановились, да так и стояли, поскольку вызвать мастера было недосуг. И отполированная до блеска скамья тоже старая. Ийлэ садится, и Райдо усаживает рядом медведя, приказывая:
– Охраняй.
А кто и кого охранять должен – не понятно.
На всякий случай Ийлэ берет медведя за лапу. Так ей спокойней.
…она снова маленькая девочка, которая сидит на этой же скамье, складывая бумажных журавликов. Бумагу шериф дал, она исписана дробным почерком, Ийлэ могла бы прочесть его, но приличные юные леди не читают чужих писем, даже если им очень-очень хочется.
Журавликов Ийлэ выставляет на край скамьи. Ей надо сделать семь раз по семь, и тогда с шерифом останется толика ее удачи. И она старается, ей хочется, чтобы шерифу немного повезло…
…журавли кричат.
Серый клин на сером небе, их и различить-то можно с трудом, а еще дождь. Ийлэ пьет воду, чтобы избавиться от тянущей боли в животе. Она плачет, кажется, не от боли, не от дождя, а потому что журавли летят… и уносят на крыльях ее удачу.
Всю растратила, глупая Ийлэ.
Всадник выныривает из сизой пелены, он оставляет коня и спешивается, идет неспешно, будто бы дождь для него вовсе даже не помеха, он этого дождя не замечает, как не замечает самой Ийлэ.
Она выглянула. Она понадеялась… на что? На маленькое чудо, на то, что человек появился здесь не просто так, но за нею пришел. И сейчас он скажет хрипловатым голосом, что юным леди не стоит сбегать из дому… и леденец протянет… и на руки возьмет…
А человек идет мимо.
Поравнявшись с ней, он не замедлил шага, как и не ускорил его…
– Зря вы дразните гусей, Райдо. – Его голос доносится из-за стены.
Правильно. Они не станут разговаривать в присутствии Ийлэ.
И дышать надо, глубоко дышать, вымывая из легких призрак того, сырого воздуха. Та осень ушла. И журавли улетели.
И тот, кого Ийлэ хотела бы вымарать из собственной памяти, издох. Еще бы и шериф ушел за ним, но на такой подарок Ийлэ не рассчитывала.
Шериф был жив и жить собирался, и, наверное, он дотянет до глубокой старости, меняя одну клетчатую рубашку на другую, жуя табак и рассказывая забавные истории из прошлого… правда, ту, которая с Ийлэ, не вспомнит.