Королевская кровь. Стальные небеса - стр. 80
– Натрёте кожу.
– Жарко очень, – вздохнула принцесса, но сорочку послушно расправила. Солнце действительно грело нещадно; особенно это ощущалось после горных перелетов.
– Скоро будет легче, – пообещал он и, когда Алина вопросительно посмотрела на него, указал глазами на небо. – Слышите? К вечеру будет дождь. Придется искать такое убежище, чтобы нас не залило.
Она задрала голову и прислушалась – едва слышно прокатился по небесам отзвук далекого грома. А затем повернулась к Максу и окинула его внимательным и очень задумчивым взглядом – он уже ловил такие ее взгляды, ощущавшиеся как мимолетная ласка, словно к щеке прикладывали теплую ладонь. Принцесса посмотрела ему в глаза, нахмурилась решительно – и тут же покраснела, испуганно отвернувшись.
Нетрудно было понять, что она там себе надумала.
Тротт сделал вид, что ничего не заметил. Пусть лучше рвется его спасать – эти ее задумчивость и решимость были куда лучше эмоций, с которыми она смотрела на него во время утреннего инструктажа после переноса из долины Источника. Он проговаривал – а она шла рядом и горько кривила пухлые губы, заставляя его отвлекаться, и непонятно было, слышит ли она что-то, запомнит ли что-то.
– Напоминаю основные правила, – наставлял Макс. – Не отходить от меня далеко. Смотреть по сторонам и выполнять все команды без лишних вопросов. Не говорить громко, а лучше вообще молчать. Беречь воду – здесь нет родников на каждом шагу, а я плохо знаю эту местность, чтобы быть уверенным, что те источники, которые я видел в прошлый раз, не пересохли. Мы находимся в сотнях километров от моря, почва здесь, – он на ходу топнул по земле, и звук получился глухой, – как вы видите, гораздо суше, растительность богаче, и живность отличается большим разнообразием. И инсектоиды здесь водятся. Например, вехент, который будет очень рад, если вы, снова впав в печаль, заглянете к нему на обед…
На язвительность принцесса тоже не реагировала. Но, как оказалось, все услышала и запомнила, хотя почти целый день прошагала в напряженном, глухом молчании. Без жалоб и просьб об остановках, хотя за время перелетов ее тело должно было отвыкнуть от нагрузки на ноги. Только периодически смотрела на Макса – сначала с отчаянием, виной и жалостью, а затем как сейчас – словно окутывая теплом.