Королевская кровь. Горький пепел - стр. 42
Девочка, к слову сказать, за своими вещами не вернулась. И никто за ними не пришел. Они так и лежали в келье Вей Ши: пюпитр, альбом, грифели, краски. Он как-то вечером от нечего делать взялся просмотреть альбом и с тех пор периодически возвращался к нему. Было чем очароваться: уверенной рукой девчонка делала наброски и огромных величественных пейзажей, и маленького плетения какой-нибудь ограды на мостике; смотрели со страниц альбома на императорского внука лица жителей Песков – выразительные, живые, не приукрашенные. Вот старуха с покрытой головой, а на узловатых руках – кольца, золото, и улыбка молодая, задорная; вот двое чернявых детей смотрят друг на друга с детской любовью; а вот рыбак прикрыл глаза – то ли спит, то ли вот-вот дернет удочку. Оказались здесь и изображения Четери – с разных сторон, неполные, словно девочка рисовала частями, чтобы потом собрать конструктор. Были в альбоме изображения лиц и ее отца, и Владыки Нории с женой, и каких-то девушек, похожих друг на друга, смутно показавшихся Вей Ши знакомыми.
Маленькая гостья Мастера красоту понимала и умела ее запечатлеть. Осознавал Вей Ши и то, что она добра, – просто и доброта эта ее плебейская, и жалость вызывали раздражение. Он даже вспомнил ее имя – Ка-ро-ли-на. Слишком длинно, грубо, тяжеловесно. Не то что имена дев его родины, похожие на пение соловья или флейты.
Но альбом он просматривал. А иногда и сам брался за грифель и выводил на чистых страницах то цветок жасмина, то ветку вишневого дерева со зрелыми плодами. Он тоже любил рисовать. К сожалению, редко когда у него оставались на это силы.
Старика Амфата, тощего, с обезьяньим смуглым лицом и хитрой улыбкой, принесли в храмовый двор на следующее утро после того, как Вей Ши прогнал настырную девчонку. Несли его на носилках четыре слуги из дворца Четери. Опустили свою ношу на скамью, и один из слуг подошел к Вей Ши.
– Владыка Четерии сказал принести старика в храм и найти тебя, – проговорил он почтительно. – Владыка приказал передать свои слова: «У старого Амфата отказали ноги. Он был хорошим воином, а сейчас одинок и благочестив. Днем будешь носить его в храм на обед и обратно, а после по его просьбе туда, куда он пожелает, пока не сядет солнце».
Вей Ши выдохнул вскипевший в крови гнев, посмотрел на слугу, на деда, который вертел головой, оглядываясь по сторонам, – шея у него была оливковая, как все тело, цыплячья, седые космы неопрятно лежали на плечах, – и ровно сказал:
– Я выполню волю Владыки.
С тех пор он и служил ишаком для крикливого старого кочевника. Пол-Тафии выходило на улицу посмотреть, как голосящего боевые песни соседа несет на закорках молодой послушник с такой прямой спиной, что удивительно было, как не падает с нее дед Амфат.