Королевская кровь-5. Медвежье солнце - стр. 32

— Вы будто собрались штурмовать вражескую высоту, — сказал Стрелковский, принимая сумки и ставя их в багажник. Люджина пожала плечами, протянула пакет — оттуда вкусно пахло выпечкой, и Игорь не удержался, раскрыл его. Голова давно уже болела от голода.

— Это я сама приготовила, — объяснила капитан, открывая дверь машины, и он бросил на нее удивленный взгляд. — Там еще чай в термокружке, не обожгитесь. Кстати, кажется, ваша повариха на меня обиделась, но мы помирились, когда я пообещала дать ей рецепт. Таких пирожков вы не пробовали еще, вот увидите. Только на Севере пекут.

Стрелковский выруливал из ворот, держа руль одной рукой, а второй поднося ко рту теплый, пахнущий сладким тестом пирожок с капустой, и ему действительно казалось, что вкуснее он никогда ничего не ел.

В столице было уже темно, на улицах толкалась куча машин — вечер пятницы, пробки, — и он свернул сразу в сторону кольцевой, чтобы избежать черепашьего хода.

— Спасибо, — произнес Игорь, когда в желудке поселилась приятная сытость, чай был допит, а крошки смахнуты с колен. — Это было очень кстати.

— Я знаю, — усмехнулась капитан. Куртку она уже сняла, оставшись в сером тонком свитере, и теперь перепутать ее с мужчиной было очень сложно — формы не позволяли. Да и лицо у нее было совсем не тяжелое, приятное, с аккуратными чертами.

Игорь покосился на напарницу, оценил обтягивающий свитер и все же не удержался, спросил:

— Как догадались?

— Вы, когда голодный, злее, чем обычно, и фразы строите рублено, коротко, — пояснила Дробжек так, будто энциклопедию под названием «Привычки и черты И. И. Стрелковского» зачитывала. — Еще раздражаетесь по мелочам.

И лицо у нее при этом перечислении было совершенно серьезным. Только в конце губы чуть дрогнули, и капитан отвернулась, чтобы скрыть усмешку.

К имению они добрались к десяти вечера. Машина гудела, Дробжек дремала, повернув к водителю лицо, и Игорь периодически поглядывал на нее, отмечая и круги под глазами, и болезненную складку у рта. Он уже стал забывать о ее ранении — так легко она держалась, — но, видимо, реабилитация и занятия отнимали много сил, и боли наверняка еще мучили, однако виду она не показывала. Настоящий солдат. Сама себе и надежа, и опора. Хотя что ей остается делать? На кого опереться, кроме себя?

Впереди показался дом — крепкий, двухэтажный, кажется, даже меньше его городского дома, но очень приятный: белые стены, деревянные ставни, широкое крыльцо. В окнах горел свет.

— Дробжек, — позвал Игорь, когда заглушил двигатель. Двери имения уже открылись, в светящемся проеме показалась женская фигура — видимо, экономка вышла встречать. — Люджина, приехали, просыпайтесь!