Королевская кровь-3. Проклятый трон - стр. 24
— Значит, нужно убедиться, — резко высказалась Василина. — Вы ведь тоже помните, что такое эта демоническая сила?
— Помню, — сдержанно подтвердил полковник.
— Сделаем все возможное, ваше величество, — добавил Тандаджи.
Она помолчала, и мужчины с некоторой опаской глядели на королеву, пытающуюся успокоиться.
— Есть еще что-то, о чем я должна знать, господин Тандаджи?
Тидусс поймал предупреждающий взгляд Мариана, который отчетливо говорил: «О заговорщиках ни слова!»
— Да, ваше величество.
Принц-консорт заледенел и даже чуть подался вперед.
— Нам стало известно, что в Магическом университете, возможно, скрывается еще пара темных. Я разговаривал с ректором, и господин Свидерский сообщил, что они с коллегами пытаются вычислить их и поймать. Собственно, то, что Александр Данилович выглядит сейчас стариком, является частью плана — он намеренно отсек часть своей силы, чтобы заманить демонов и уничтожить. Я распорядился об усилении охраны в университете. Тоже не успел сообщить вам, по той же причине, простите, ваше величество…
Начальник Управления госбезопасности склонил голову. И Стрелковский, и королева, и Байдек глядели на него с беспокойством и удивлением.
— Свидерскому оказать полноценную помощь, — скомандовала Василина. — Алину, — голос ее дрогнул, совсем незаметно, — нужно убрать из университета. Она сейчас во дворце, я поговорю с ней. Это все, господин Тандаджи?
— Все, — сказал он после небольшой паузы и увидел, как расслабился Мариан.
— Тогда вы свободны, можете возвращаться в Иоаннесбург. Господа, сделайте все возможное, чтобы избавить мою страну от темных, — говорила Василина с силой, — и я достойно вознагражу вас.
— Мы это сделаем и без всякой награды, ваше величество, — ответил Тандаджи, и они откланялись.
Стоило им выйти, Василина вскочила с кресла, нервно заходила по кабинету. Остановилась у окна, пытаясь успокоиться. За стеклом шел снег и одновременно светило солнце, Ренсинфорс был красивый, нарядный со своими яркими цветными домами на холмах, кривыми дорогами и белоснежным покровом на крышах и улицах, и королева Рудлога некоторое время наблюдала за снующими внизу машинами, спешащими по своим делам людьми, чтобы привести мысли в порядок.
— Почему Полина ничего не сказала нам? — спросила она горько, прижимаясь к теплому телу подошедшего сзади мужа.
— Спросишь у нее, — ответил Мариан, гладя ее по рукам сквозь тонкий трикотаж. Она была вся напряжена и зажата, и он развернул ее к себе, взял на руки, поднес к креслу, усадил на колени и продолжил гладить, как маленькую.
— У нас всегда в семье было бесконечное доверие, Мар, — жаловалась супруга, прижимаясь к нему и вздрагивая от нервного напряжения, — а тут узнаёшь, что родной человек что-то скрывал, жил двойной жизнью, да еще и вляпался в преступность. Я плохая сестра. Ведь сто раз с ней разговаривала по телефону и ничего не почувствовала, не поняла! Ведь могли же уберечь, ну неужели не поддержали бы, когда вылетела из института?