Королева Юга - стр. 64

Произнеся эту тираду, Сеспедес откинулся на спинку стула, спросил у Маноло-Мохаммеда чашечку кофе и закурил беспошлинную сигарету. От воспоминаний старый шулер разулыбался: глаза сузились, брови приподнялись. Казалось, его улыбка говорила: насмеялся я вдоволь – пусть теперь кто-нибудь попробует отнять это у меня. И я понял, что бывший правительственный уполномоченный скучает не только по старым временам, но и по определенному типу людей.

– Случилось так, – продолжал он, – что, когда Сантьяго Фистерра появился в Мелилье, пролив просто кипел. «Golden age»[39], как говорят льянито. О-хо-хо… Парни так и шныряли туда-сюда. Крутые ребята. Что ни ночь – очередные кошки-мышки: с одной стороны контрабандисты, с другой – таможенники, полиция и жандармы… Выигрывали то одни, то другие. – Он затянулся, и его лисьи глазки сощурились. – И вот сюда-то, из огня да в полымя, попала Тереса Мендоса.

Говорят, на Сантьяго Фистерру донес Дрис Ларби. И сделал это невзирая на полковника Абделькадера Чаиба или, возможно, с его ведома. Это в Марокко проще простого: наиболее слабое звено тут – контрабандисты, действующие без денежного или политического прикрытия: имя, оброненное в одном-другом разговоре, несколько банкнот, перешедших из рук в руки… И как нельзя более кстати для полицейской статистики. Как бы то ни было, никому не удалось доказать, что Дрис Ларби к этому делу причастен. Стоило мне затронуть эту тему – я приберег ее для нашей последней встречи, – как он закрылся, точно устрица, и мне больше не удалось вытащить из него ни слова. Было очень приятно. Конец откровениям, прощайте, и всего наилучшего. Однако Маноло Сеспедес – когда все это случилось, он еще представлял в Мелилье испанское правительство, – утверждает, что именно Дрис Ларби, желая удалить галисийца от Тересы, дал поручение своим партнерам на той стороне. Обычно девиз был: плати – и вози контрабанду сколько твоей душе угодно. Аллах бисмиллах. С Богом. Обширная сеть коррупции раскинулась от гор, где собирались урожаи конопли, до границы или марокканского побережья. Взятки давались соответственно уровню: полицейские, военные, политики, высшие чиновники и члены правительства. Чтобы оправдаться в глазах общественности – в конце концов, министр внутренних дел Марокко присутствовал как наблюдатель на заседаниях Европейского союза, посвященных борьбе с наркотиками, – жандармы и военные периодически задерживали кого-нибудь, но всегда буквально одного-двух и только тех, кто не принадлежал к официально признанным крупным мафиозным группировкам и чье уничтожение никого особо не волновало. Людей, которых нередко выдавали и даже ловили те же, кто поставлял им гашиш.