Королева Юга - стр. 22

– Тереса Мендоса, – пробормотал он спустя некоторое время, покачивая головой, будто припомнив нечто забавное. Потом отпил глоток пива, прожевал кусок мяса и снова отпил. И продолжал смотреть на меня сквозь очки – с некоторым лукавством, как бы давая понять, что он не против поговорить о столь давних делах, а риск задавать вопросы в Синалоа взял на себя исключительно я сам. Поговорить о мертвых – не проблема: наркобаллады полны реальных имен и историй. Опасно указывать пальцем на живых – при этом есть шанс, что кто-нибудь по ошибке сочтет тебя болтуном и стукачом. Я, принимая правила игры, глянул на золотой якорь – размерами лишь ненамного меньше якоря «Титаника», – свисавший с толстой блестящей цепи ему на грудь под расстегнутым воротом клетчатой рубашки, и уже без обиняков задал вопрос, который жег мне язык с той минуты, как четыре дня назад, в «Дон Кихоте», Эльмер Мендоса показал мне этого человека. Я сказал то, что должен был сказать, потом поднял глаза и обнаружил, что он продолжает смотреть на меня с тем же выражением, что и прежде. Либо я ему симпатичен, подумал я, либо у меня будут проблемы. Через несколько секунд он отхлебнул пива, все так же глядя на меня. Наверное, все-таки я оказался ему симпатичен, потому что он наконец улыбнулся – чуть-чуть, ни больше ни меньше, чем того требовали обстоятельства.

– Это для кино или для книги? – спросил он. Я ответил, что пока не знаю. Может, и для того, и для другого. Тогда он предложил мне банку пива, открыл еще одну себе и начал рассказывать о предательстве Блондина Давилы.

Он был неплохим парнем, этот Блондин. Храбрый, исполнительный, да и собой хорош. Смахивал на Луиса Мигеля, только поуже в кости и пожестче. Одним словом, свой парень. Симпатяга. У Раймундо Давилы Парры деньги особо не задерживались: он тут же спускал все или почти все, что зарабатывал, и не скупился, угощая друзей. Они с Сесаром Бэтменом Гуэмесом не раз встречали рассвет с музыкой, выпивкой и женщинами, отмечая успех очередной операции. Какое-то время они даже были очень близкими друзьями – «братками», как говорят в Синалоа. Блондин был «чикано»[16], родом из Сан-Антонио, штат Техас. Делом начал заниматься очень рано – возил в Штаты травку, спрятанную в машине; они вместе немало поколесили по Тихуане, Мехикали и Ногалесу, пока «гринго»[17] не засадили его за решетку на своей территории. Потом Блондину просто приспичило летать: он был парень башковитый, к тому же со школьным аттестатом, и пошел в училище гражданской авиации, что находилось тогда на бульваре Сапаты. Летчиком он был классным – лучше всех, заметил Бэтмен Гуэмес, убежденно кивая головой, – не боялся ни бога, ни черта: настоящий сорвиголова. Как раз такие требуются для перевозки контрабанды, секретных взлетов и посадок на крошечных рулежках, спрятанных в горах, или для полетов на минимальной высоте, чтобы не засекли радары Системы Западного полушария, держащей под контролем авиамаршруты между Колумбией и Соединенными Штатами. Его «Сессна» казалась продолжением его рук и его отваги: она приземлялась в любой точке и в любой час, и это снискало ему славу, деньги и уважение. Кульяканские друзья прозвали его – вполне заслуженно – «королем короткой рулежки». Чалино Санчес, который тоже был его другом, обещал ему даже сочинить балладу с таким названием – «Король короткой рулежки». Но Чалино безвременно подстрелили – ведь жизнь в Синалоа весьма вредна для здоровья, особенно если вращаешься в определенных кругах, – и Блондин так и не обзавелся собственной балладой. Как бы то ни было, с балладой или без, а работы ему хватало всегда. Его крестным отцом был дон Эпифанио Варгас, магнат наркомафии, горец-ветеран, крутой нравом, порядочный, с хорошими связями – он владел авиакомпанией «Нортенья де Авиасьон», пилоты которой летали на «Сесснах», «Пайперах-Команчах» и «Навахо». Под прикрытием «Нортенья де Авиасьон» Блондин Давила совершал тайные рейсы с двумя-тремя сотнями килограммов травы или порошка на борту, пока не приобщился к великим деяниям золотой поры, когда Амадо Каррильо получил прозвище «Повелитель небес» за то, что организовал крупнейший в истории контрабанды наркотиков воздушный мост между Колумбией, Южной Калифорнией, Синалоа, Сонорой, Чиуауа и Халиско. В те времена миссия Блондина нередко заключалась в том, чтобы маячить пятнышком на экранах радаров – наземных и установленных на самолетах «Орион», битком набитых современной техникой слежения и специалистами из обеих стран, США и Мексики. Это официально именовалось миссией отвлечения, но сам он при этом еще и развлекался, водя за нос своих и чужих. Он заработал кучу денег, рискуя своей шкурой денно и нощно, взлетая с «пятачков» размерами с ладонь, расположенных в самых невероятных местах, и приземляясь на них же, – и все это ради того, чтобы отвлечь внимание охотников от больших «Боингов», «Каравелл» и «Ди-си-8» (контрабандисты приобретали их в складчину), которые за один рейс перевозили по десять-двенадцать тонн груза – при соучастии полиции, Министерства обороны и даже самых высокопоставленных представителей мексиканского правительства. То были счастливые времена Карлоса Салинаса де Гортари