Королева. Выжить и не свихнуться - стр. 10
– Сколько я болела? – осторожно спросила у Роджера, решив, что все разузнаю. Не сразу, но разузнаю. – Какое сегодня число?
– С вашей коронации прошло три дня, – ответил мужчина. – Сегодня – восемнадцатое января.
– Год?
Он помедлил с ответом.
Ну что же, фигуры расставлены, ход сделан. Белая королева замерла на шахматной доске, признавшись в том, что у нее нелады с памятью. Пришел его черед выбирать, за какую сторону он будет играть. И я очень понадеялась на то, что Роджер выберет меня. Даже если разболтает остальным, что у королевы не все в порядке с головой после нервного приступа, то сделает это крайне деликатно и не вдаваясь в подробности. Потому что к ответному ходу противника, чуть не снявшего мою фигуру с поля, я еще не была готова.
– Одна тысяча пятьсот пятьдесят девятый от Рождества Христова, ваше величество! – наконец, отозвался Эшам.
Черт, все-таки далеко меня закинуло… На четыреста с лишним лет назад!
– Елизавета, – поправила я. – Роджер, я бы хотела, чтобы вы подготовили книги, по которым мы занимались в… – Сейчас вспомню, он же говорил! – В Хэтфилде. К тому же, меня интересует история государства и право.
– Буду рад исполнить вашу просьбу, ва… Елизавета.
– Спасибо! А теперь, если вас не затруднит, почитайте мне немного, – попросила его. Протянула пустой бокал, чтобы он поставил на прикроватный столик. – Болезнь отняла все силы.
– Как угодно вашему величеству! – вновь произнес мужчина. Кажется, просьба польстила ему не меньше, чем мольба о помощи. Роджер взял книгу. – С какого места вы бы хотели начать?
– С самого начала, – ответила я, устраиваясь поудобнее.
Так и есть, мне придется начинать с самого начала, с азов. Я собиралась выжить в чужом мире и в чужом теле. Но для этого мне придется быть крайне осторожной и действовать с умом. Кажется, в эпоху, в которую я попала, любили рубить головы…
Если поймут, что королева – самозванка, мне несдобровать!
– Науки – убежище от страха! – негромко произнес Эщам, раскрывая книгу.
Я хмыкнула в ответ. От страхов и душевных терзаний мне отлично помогала работа. Много работы, с раннего утра до позднего вечера. Частенько я выползала последней из банка вечером в пятницу, пугая взъерошенным видом охранников, чтобы первой поприветствовать их в субботу. А еще – теннис и кофе. Много кофе!
Интересно, как в одна тысяча пятьсот пятьдесят девятом году обстоят дела с двумя последними позициями?
Тут полумрак комнаты наполнил певуче-прекрасный древний язык. Я закрыла глаза, блаженно вытянулась в кровати, чуть ли не урча от удовольствия, потому что понимала все, все до последнего слова! Пусть память мне не оставили, но я знала все языки, которыми владела покойная Элизавета.