Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть первая - стр. 16

Однажды пришел отец и сообщил, что забирает меня домой, к новой маме. Был зимний день, и отец повез меня на санях. Новая мама был некрасивой черноволосой женщиной, она любовно смотрела на меня своими черными глазами.

Дали мне какие-то игрушки, и я сидел в углу, сгорая от стыда, и молчал. Новая мама меня любила всю ее жизнь. Она была бесплодной, и я был ей за сына. Иногда она брала меня в свою постель, и я переживал то же самое, что со своей двоюродной сестрой. Не помню, чтобы когда-нибудь они укоряли меня или взывали к совести, что очень было распространено в те времена. Были ли им приятны прикосновения моих рук?

Помню много таких заигрываний с девушками намного старше меня. Все меня считали красивым мальчиком. Я до того привык к этому, что, если на новом месте мне этого не говорили, очень удивлялся. Новая мама была, по моему мнению, некрасива, но я был к ней очень привязан. Однажды я проснулся, головой уткнувшись в ее подмышку, но когда открыл глаза, увидел, что упираюсь головой в холодную стенку. Чувство разочарования от разрыва между прекрасным горячим сном и холодной реальностью преследовало меня долгое время. В ту же ночь, позднее, проснувшись, я слушал, как отец о чем-то переговаривается с мачехой, и впервые во мне проснулось чувство ревности и острое желание помешать их разговору. Затем пришло чувство раскаяния. Я научился сдерживаться. Образ новой матери глубоко лежит в моем подсознании. Иногда меня удивляет, почему меня влекут с такой силой к себе далекие от моих интересов женщины, и я совершаю невероятные усилия, чтобы преодолеть эти влечения. Только недавно я уяснил себе причину этих влечений. Первые сексуальные переживания ребенка влияют на его душу с невероятной силой. И еще. Мне было четыре года, и я учился в хедере. Привык сам ходить в школу. Однажды в дождь я шел в новых галошах. На улице ко мне пристал парень в “капоте” – одежде ученика йешивы, и предложил донести меня на руках до хедера. Я не знал, что ему ответить и мгновенно очутился у него на руках. На ступеньках хедера он ловко снял с меня галоши и скрылся. Я стоял и плакал. Мама объяснила мне, что это был обыкновенный вор. Так я узнал, какое зло может нанести человек, стал осторожным и скептически настроенным по отношению к ближнему.

Быть может всё это, что пишу, тебе неинтересно вообще? Но мне приятно с тобой беседовать в письменном виде, чтобы хоть немного снять с себя груз воспоминаний. Жаль, что я не могу сидеть напротив тебя и держать твою руку в своей. Время от времени буду тебе писать. Прошу тебя сохранять эти листки, чтобы потом прислать их мне. Это для того, чтобы я мог знать, где остановился, как продолжить… У меня в этом – душевная необходимость. Пиши мне. Для меня большая радость получать от тебя письма, знать, что с тобой. Всех, кто возвращается из Мерхавии, я спрашиваю о тебе.