Королева тьмы - стр. 2
Сильно пахли яблоки на золотом блюде. Свита блаженно склабилась на Ирину, и каждая расслабленная улыбка была тронута гнилью.
Принцесса специально не надела перчатки. Пальцы ее дрогнули, когда она вцепилась в предплечье Ирины; во рту стало горько от страха. В венах принцессы взыграла магическая мощь; кровь принесла эту мощь в самые кончики пальцев, и принцесса распознала злобу и яд в сердце королевы Ирины.
Едва держась на ногах, Лорелея произнесла заклинание, после которого всё должно было измениться в королевском дворце:
– Накх рашк. Да будут найдены все нити проклятого колдовства, да будут отданы они четырем ветрам!
Королева рывком высвободилась – но было поздно. Магическая мощь девочки-принцессы успела проникнуть в ее плоть, пронзить всё тело, через ступни перейти в мраморный пол, рассыпаться по мерцающим плитам тысячей тончайших, сияющих побегов. То был волшебный, очищающий свет. Часть витых лучей устремилась к стражникам, к принцу и королю. Другая часть принялась рвать и разметывать паутину лжи, на которой зиждилась власть новой королевы.
С отцовских глаз упала пелена. Король вспомнил все события последних шести месяцев – и громогласно велел схватить и обезглавить Ирину. Стража, с которой было снято заклятие, бросилась выполнять приказ. Ирину постигло секундное замешательство. Она застыла, одну руку простерши к принцессе, другую – к королю. В эту-то секунду к ней и подскочили стражники. Король заслонил собою сына и дочь. Сверкнули мечи. Раздались крики.
И тогда Ирина захохотала.
Принцессу бросило в дрожь, когда ближайшие к Ирине стражники упали как подкошенные, схватившись за лица. С содроганием принцесса смотрела, как слезает, пузырясь, кожа с людской плоти, а сама плоть отваливается от костей; как булькает кровь, словно передержанная на огне похлебка.
– Дети мои, бегите! Спасайтесь! – крикнул король, соединяя их руки. – Лорелея, береги брата!
Девочка стиснула ладошку маленького Лео и повлекла его за собой в боковой коридор, в конце которого находились комнатки слуг.
Ирина подхватила ужика, шепнула над ним заклинание – и ужик обернулся огромной гадюкой. Извиваясь на залитом кровью полу, тварь приблизилась к королю и вонзила ему в горло смертоносные клыки.
– Нет!
Принцесса остановилась и хотела броситься к отцу, но Ирина воздела руки и обеими ладонями коснулась стены.
По стене пошли трещины, камни зашатались. Пол заходил ходуном под ногами королевских детей, колонны рассыпались в прах. Сотрясались уже и другие стены, в полу зияла расщелина. Гадюка жалила тех, чья смерть замешкалась.