Королева Солнца: Аварийная планета - стр. 20

Дэйн взглянул на трупик и сразу отвел глаза. Он быстро подхватил Синдбада на руки. Кот отделался далеко не царапинами. Надо немедленно остановить кровь и обработать раны. Конечно, Синдбад привит, но укус чужого существа – едва ли не самое опасное, что подстерегает межпланетника. Никакие вакцины не спасают от всех возможных микроорганизмов, многие из которых способны в считаные часы сокрушить иммунную систему, не запрограммированную от природы на такое противостояние.

Губы Дэйна сурово сжались. Держа кота, стараясь остановить кровотечение, пока тот окончательно не ослаб, он внезапно понял, кто для него Синдбад. Не просто полезное животное на борту, а друг, полноправный член экипажа, глава Санитарного Контроля, как выразилась Раэль. Да, общение между родом человеческим и кошачьим до обидного ограниченно, но суперкарго и их помощники при контактах с недавно открытыми или редко посещаемыми мирами тоже обходятся без слов и тем не менее завязывают торговые отношения, выгодные для обеих сторон…

Когда кровь перестала хлестать, Торсон нажал кнопку интеркома, от волнения не рассчитав силы. Две ноги у пострадавшего или четыре, ситуация требует немедленного медицинского вмешательства, и его обязанность – вызвать на помощь специалиста.

Дэйн еще досказывал, что произошло, а Раэль уже сидела на койке и натягивала штаны. В следующую секунду она сунула босые ноги в палубные ботинки, набросила китель, подхватила докторский чемоданчик, который ночью всегда держала под рукой, и вылетела из каюты.

Она вихрем ворвалась к Торсону, на несколько секунд опередив старшего врача.

Глаза ее мгновенно выхватили пациента.

– Ой, Синдбадушка! – нежно вскричала Раэль. – Что с тобой, мой храбрый маленький воитель?

Она поставила чемоданчик у кровати, открыла. Ее быстрые руки двигались плавно и тихо, чтобы не перепугать и без того травмированное животное.

– Держи его крепко, – наставляла она Дэйна. – Я хочу сразу осмотреть укусы, а потом обработать.

– Держу, – заверил он.

Раэль работала быстро, не сводя глаз с маленького пациента.

Дэйн в священном ужасе наблюдал, как порхают легкие пальцы, одновременно ласковые и уверенные. Медицина когда-то считалась искусством, и Дэйн понимал, что присутствует при творческом процессе, врачевании не только тела, но рассудка и души. Синдбад смирно лежал у него на руках, без страха, несмотря на пережитое сражение, боль, испуг от ран и непонятность происходящего.

Дэйн взглянул на Тау. Врач медленно одобрительно кивнул. Он распознал совершенство в своей профессии, – совершенство, превосходящее обычную мастеровитость.