Королева снегов. Елизавета Ярославна - стр. 85
ГЛАВА 17 РАДУГА СТРАСТИ И НЕЖНОСТИ
Звезды в небе сияли в ту лунную ночь, когда Перун бросился к своей вечной возлюбленной Ладе. И не нашел ее в чертогах. Она же только что говорила с Мокошью. Сурова в тот миг была богиня судьбы.
– Он любит тебя, да и как тебя не любить. И Арес любил Афродиту, у них там война с любовью всегда рядом шли, но у нас совсем другой мир, и подумай хорошо, прежде чем в объятьях Перуна оказаться. Стоит ли страстью вашей множить не только любовь, но и вражду. Тебе ли не знать каков он.
– А если я откажу ему, что будет? – вопрошала ее Лада.
Слова богини судьбы и для нее были решающими.
– Ничего хорошего, – согласилась она, только хуже не будет, чем тогда, когда ты согласишься быть с ним.
Это и стало той последней каплей, переполнившей чашу Сварога, когда они смотрели на воду в ней, и только после этого принимали решение. И решение было и на этот раз принято. И прежде с тоской и горестью взирала Лада на Велеса – вечного возлюбленного всех богинь. Когда-то в ярости его не просто сбросил Перун на землю, но заставил весь день в медвежьей шкуре ходить. И только ночь, когда не могли красоты его видеть женщины на земле, и богини на небесах, только тогда и позволял он ему до рассвета от шкуры той избавляться.
Знала о том чародействе Лада, как не знать. Но когда Мокошь позволила ей быть с ним, или, если не позволила, то и не противилась, тогда и закружилась от восторга Лада, что-то сказала Лелю, развязала свой разноцветный пояс и на небеса его закинула.
И быстро, стремительно сбежала в лес заповедный по этой радуге, где и обитал красавец – медведь уже успевший человеческий облик принять. Он готовился отправиться к хороводу, чтобы на молодежь полюбоваться, но задержался, когда радугу в небесах узрел, только смотрел на нее и поверить не мог, что это она, наконец, решилась к нему на землю ступить. А серебристый плащ Лады уже мелькал между деревьями, и, сбросив его на ходу, она бросилась в его объятья, плакала и смеялась, и говорила обо всем сразу. А он только молча вытирал ее слезу на щеках, и любовался ею.
Какие тут слова. Да ради такой ночи он готов был и шкуру и все остальные наказания терпеть, никогда не понять воинственному сопернику его, что такое страсть, пусть и на земле, и в заповедном лесу. Но он даже и не понял – этот грозный Перун, когда на землю его бросал, что только здесь он и сможет почувствовать и насладиться ею в полной мере. На небесах, среди туманов и великолепия ничего такого не пережить. А она уже горела от нетерпения, и все дальше его увлекала. И тела были обнажены, и объятий никакая сила не разорвет.