Королева снегов. Елизавета Ярославна - стр. 44
Она жестом остановила его, не требуя ничего ей объяснять, как совсем взрослая женщина, она и без того ему верила. Не она ли недавно говорила Анне, что не все во власти человека, не все капризы исполняются, так что теперь о том думать и говорить? И она решила поговорить с ним об Анне.
– Ты совсем забыл о другой дочери своей, отец, она одинока и несчастна, – услышала Елизавета странный голос и не узнала его – это говорила в ней Рогнеда.
Ярослав удивленно взглянул на нее, он услышал голос матери. Но решения своего не переменил:
– Ей надо привыкнуть к этому, так будет всегда
– Почему ты так говоришь?
– Потому что так будет.
– Может ты и прав, не стоит привязываться к кому-то всей душой, тогда будет очень тяжело расставаться. Все может рухнуть в тот миг.
Он не стал спрашивать, откуда ей это известно, потому что давно был посвящен в эту тайну. Он просто смотрел на свою дочь, и видел то ее, то мать свою любимую, а потом взирал на огонь. Он думал снова о разлуке с ней и знал, что ни одна женщина не заменит ему дочь. И он хотел умереть в тот момент, когда Елизавета покинет княжеский дворец.
№№№№№№
Княжна Анна, в тот момент, когда Ярослав беседовал у огня со всей дочерью, ворвалась стремительно в покои княгини. Та в первый раз встала с постели и прошла по палатам. Путь ей показался странно долгим, она очень устала. Анна подошла к колыбели ребенка и взглянула на дитя и на няньку, а потом повернулась к ней
– Что с тобой, дитя мое? – спросила ее встревоженная мать, хотя княгиня почти никогда не выдавала своих чувств.
– Я не дитя, дитя в люльке, я взрослая, наверное, потому меня все бросили, – торопливо говорила она, готовая разрыдаться, хотя она обещала себе не плакать
– Что ты такое говоришь, мы все любим тебя
– Я не о тебе говорю, но отец и Елизавета, им нет до меня дела. Я хожу везде за ними, просила, чтобы он меня взял с собой, но он приказал мне оставаться дома.
– Вот и правильно, путь не ближний, а ты еще совсем ребенок малый.
Как обычно она пыталась защитить Ярослава, но у нее это плохо получалось.
– Он просто боится, что я стану мешать их беседам с Елизаветой. Они оба не верят в бога, и говорят о каких-то других богах. Мне это совсем непонятно и страшно.
– Когда ты немного подрастешь, все переменится, – говорила княгиня.
– Никогда ничего не изменится, – тяжело вздохнула Анна, и пристально посмотрела на мать. Почему она обманывала, зачем ей это было нужно?
Анны вышла в залитый лунным светом сад. Где-то рядом храпели лошади княжеских воинов. Они разговаривали тихо, но она слышала каждое слово. Анна ушла к себе, слушать это было невыносимо. Она думала о том времени, когда Елизавета выйдет замуж. Тогда и в ее жизни все переменится. Но потом, остановившись около своей двери, она повернулась и пошла к храму. И хотя было очень темно, но ничего она не боялась. Сначала она не понимала, зачем ей это нужно, потом решила, что должна увидеть монаха, даже если он спит. Но он еще не ложился спать, и все это время молился, и она решила просто помолиться вместе с ним. Только после этой ночной молитвы, немного успокоившись, она и вернулась домой.