Королева придурочная - стр. 6
Ксения подчинилась приглашению и взяла стопочку.
– Вот как! Вы и не предупреждали про срок. Значит, я прошла испытание?
– Это событие надо отметить!
Жарковский сказал несколько добрых слов о старательности Ксении, и вдруг, как обухом по голове ударил:
– Но согласись, милая Ксюша, ты не очень-то загружена. Попросту говоря, бездельничаешь.
Ксения растерялась от такого обвинения и машинально опрокинула в рот следующую стопку.
– Но я же не виновата, Виктор Эдуардович, что пациентов мало.
Главный пододвинул свой стул поближе к Ксении, положил руку на ее колено, обтянутое колющим нейлоном колготок. Ладонь его поползла под юбку. Женщина испуганно посмотрела на начальника и вскочила.
– Сядьте, Ксения Игоревна. Испытательный срок еще не закончился. Да, пациентов пока мало, а если случится большой заезд? Сколько дней вы пропустили в связи с болезнью ребенка?
– Никитка – слабенький мальчик. Мне приходится возить его в садик в холодном автобусе, он в дороге все время простужается, да и комната наша в общежитии очень сырая и холодная.
– У вас есть выбор. Или вы завтра с утра уезжаете вместе с ребенком из санатория, я распоряжусь насчет машины, или… работаете со мной дальше. Я выделю вам номер-люкс в другом корпусе, на этаже для vip-персон. Я и сам, кстати, там живу. А к Никитке мы приставили няню. У меня работает на этаже горничная, очень старательная бабуля. Я оставлю ей для уборки только мой номер и ваш, она у меня уже прошла проверочку. Остальное время она будет присматривать за мальчиком. Вам ее услуги обойдутся абсолютно бесплатно. Итак?
Ксению испугалась. Куда она денется с Никиткой? Ее нигде не ждут. Будь она одна, другое дело. Ксения налила себе еще коньяка и залпом его выпила. Легкое кружение головы притупило остроту дилеммы, перед которой она оказалась: быть выброшенной вместе с ребенком на мороз или принять предложенные условия. Третий выход, такой простой и очевидный – остаться в санатории и вступить в борьбу с главным – казался ей немыслимым. Тиран в обличье добренького Айболита все равно осилит ее. Выбросит ее вещи на улицу, подпишет приказ об увольнении. Кому она пойдет жаловаться? Он здесь царь и бог!
Ксения выдохнула, сосчитала до десяти и вновь посмотрела на доктора Жарковского, но теперь совсем иным взглядом. Нет, он вовсе не был квашней и стариком. Живот его, нависающий над брючным ремнем в распахнутой створке врачебного халата, был обтянут тонкой дорогой сорочкой: белой в синюю полоску. Накрахмаленный врачебный колпак прикрывал плешь на темени и придавал толстяку роста. Жарковский доброжелательно, без всякой угрозы улыбался, обнажив идеально белые вставные зубы. «Нет, он не сможет выбросить нас с Никиткой на улицу, он просто пошутил», – подумала Ксения. Жарковский был спокоен, взгляд его был чист и незамутнен. Она почувствовала доверие к сильному, уверенному в себе мужчине.